Костанътинъ
Шрифт:
Паренек едва не ответил ему проклятием на языке древних славян, чужом вовремя прижав свой язык. Не хватало ему еще трупа здесь...
– Будешь писать адреса! – торжественно произнес Локонс, не сомневаясь, что это доставит ему преогромное удовольствие. – Та-ак, вот письмо Глэдис Гаджен, дай ей бог здоровья, одна из самых преданных моих поклонниц...
Повторяя мантру про себя: “Я спокоен, я спокоен, я споко... ен...” – он с трудом слушал голос Локонса. “Проклясть его... проклясть его... проклясть его,” – это говорит внутренний голос, слишком
Время ползло как улитка по магистрали. Свечи в канделябрах таяли.
Вот-вот, когда он почти решился и уже собирался подвесить чары, как раздался странный голос, так непохожий на разглагольствование Локонса о поклонниках и поклонницах. Голос был так холоден и сочился ледяным ядом, что у него на голове волосы стали дыбом:
– Иди… иди ко мне… дай мне схватить тебя… разорвать… убить…
Адрес, который писал мальчик, покрылся большим фиолетовым пятном: то разлились чернила, а он резво вскочил со своего места.
– Что-что? – громко воскликнул он.
– То, что ты слышишь, мой мальчик, – ответил Локонс. – Целых полгода без перерыва на первом месте в списке бестселлеров! Такого еще не бывало!
– Я не об этой гадости как ваши книги! – замотал головой Константин. – Голос!
– Голос? – озадаченно переспросил Локонс не заметив или проигнорировав оскорбление. – Какой голос?
– Голос, который сказал… вы, что ничего не слышали?!
Локонс изумленно уставился на мальчика.
– О чем ты? Может, ты задремал? Посмотрим, который час! Ого! Мы просидели здесь почти четыре часа! Кто бы мог подумать! Время пролетело как один миг!
Константин молчал. Он силился снова услышать голос, но слышал только слова Локонса: вряд ли ему когда еще выпадет такое счастье – вместо наказания провести четыре часа с самим Златопустом Локонсом.
Идя к себе в гостиную, он твердо решил – об этом странном голосе нужно будет выяснить поподробнее.
Комментарий к Глава 4. Ссора. Голос. (1) – Пик мирового финансового и банковского кризиса 2008 года. Его спусковым механизмом стал лопнувший в 2007 году в США ипотечный мыльный пузырь – кризис высокорисковых ипотечных кредитов, выданных людям с низкими доходами и плохой кредитной историей. В результате 20-процентного падения цен на недвижимость американские владельцы жилья обеднели на 5 трлн долларов. Американские инвесторы, столкнувшись с проблемами на внутреннем рынке, начали сбрасывать свои зарубежные активы, что вызвало отток средств с рынков развивающихся стран. К тому же 11 июля 2008 года цена нефти марки
WTI
достигла рекордных за всю историю 147,3 доллара/баррель, после чего резко упала: октябрь – 61, ноябрь – 51 долларов (В России в результате резкого обострения мирового финансового кризиса в сентябре ситуация резко ухудшилась. Начался мощный отток частного капитала (сентябрь – 24,6 млрд долларов, октябрь – 50 млрд), резко упали цены на акции на фондовых биржах, российские компании и банки оказались отрезанными от иностранных источников
(2) – Катастрофа Boeing 737 в Перми — тяжёлая авиакатастрофа пассажирского самолёта Boeing 737-505 российской авиакомпании «Аэрофлот-Норд» (в настоящее время — «Нордавиа»), произошедшая 14 сентября 2008 года. Самолёт совершал регулярный рейс SU821 (из Москвы в Пермь) материнской авиакомпании «Аэрофлот» по соглашению о совместных перевозках и разбился при заходе на посадк
====== Глава 5. Заседание. Влип. ======
– ... Боже, пристрелите меня! Как у меня болит голова!
Этой фразой Альфред, который очередной раз рухнул головой о стол, дико развеселил сидящего напротив Ивана, который тихо о чем-то шептался с сидящим рядом Китаем. Оба иногда брали бумаги и обменивались росчерками.
Канада, сидящий рядом, молча и грустно посмотрел на брата, повторил его жест, сжимая мишку в руках. Кризис, почти с той же силой, так же ударил и по нему и его экономике.
– Могу поспособствовать, Альфред, коли ты жалостливо просишь, – отозвался Иван, нежно поглаживая свою водопроводную трубу.
Сейчас большинство стран сидели за круглым столом. Потому что был пик финансового кризиса и от него все страдали. Особенно горе-герой, из-за которого собственно говоря все и началось...
– Не надо, Брагинский! – предостерег его Людвиг, который усиленно тер виски. Голова болела не меньше чем у Альфреда. Но показывать собственную слабость не хотелось. – И вообще, спрячь свое оружие массового поражения!
– А жаль... Альфред, ведь это все из-за тебя! Какого хрена ты навыдавал столько высокорисковых ипотечных кредитов? Да еще и выдал людям с низкими доходами и плохой кредитной историей? – Россия постучал пальцами по столу. Америка, лежа на столе, поморщился от дробного звука как от зубной боли.
– Кто бы говорил, а, Иван? – огрызнулся Джонс, с трудом отрывая голову от стола и мутными глазами глядя на оппонента, – ты вообще почти не выдаешь ипотечные кредиты!
– Вообще-то я тоже демократическая страна, Джонс, – хмыкнул Брагинский, – пусть ставки и высоки, пусть даже дают не все банки и не всем клиентам, но мои кредиты почему-то все отдают... Почти, все. Блин, голова ноет, зараза...
– Не начинайте, а? – почти жалобно попросил Франциск, – еще больше от вас и вашей перепалки голова болит...
– Пить надо было меньше вчера, виносос проклятый! – резко встрял Англия и тоже поморщился – в голове словно перекатывались с места на место и шумели сотни английских булавок разом.
– Может, хватит, ару? – Китай был на тон бледнее, но выглядел получше чем остальные, – мы пришли поговорить об антикризисных мерах! А не устраивать балаган!
– А мы, типа, и не устраиваем...
– Польша...
– А я, что, ну, виноват что ли?! – вертя розовым телефоном в таких же цветах стразах, воскликнул Феликс. – Этот гнусный...