Костер на снегу
Шрифт:
— Возражений нет?
Возражений не было.
— Проверка оборудования и заряда пойдет по стандартной схеме. Сбор здесь через стандартные тридцать шесть часов. Если к утру четвертого числа кто-то из нас не появится — не ждите. Настройте маяк по схеме, — он протянул скопированный у меня листок Дагу и Варду, — и прыгайте. Информация о рабочем маяке будет вот здесь, — и он отодвинул плоский камень на границе леса с поляной, — расчетное время четверть часа.
— Быть может не разделяться? — спросила Ребекка, буквально сняв с моего языка вопрос. Ну
— Полутора суток против почти четырех. Ты забыла? Чем дальше от центральной планеты, тем сильнее искажение. — Я помню формулу расчета, но за константу обычно применяют низменное значение корреляции, а сравнить пока не с чем. Хаш. — Здесь время идет быстрее, даже по сравнению с самой удаленной точкой Империи. На предыдущем задании мы потеряли сутки, за три дня, здесь счет вполне может идти на недели.
Твою ж…
Отчего-то я об этом не подумала. Я была так поражена, что мы на Альеме, что о временном феномене я напрочь забыла.
— Тот, кто отправил нас сюда — добился своего. Время играет против нас. — Отрезал Даггертон. Судя по всему, он знал что-то такое, чего я не знала, но двое других его прекрасно поняли. Они кивали и поддакивали наследнику. — И это не ошибка или случайность, это диверсия, направленная против Правителя.
— При чём здесь его Императорское Высочесво Кассиус? — заломила идеально выщипанную бровь сестричка, но вот тут я не поверила ей ни на йоту, она прекрасно знала где тут собака порылась, и её реакция выдавала её с головой.
— На этой неделе Правитель собирался огласить список наследников первой линии, и отсутствие одного из них сделает его в два раза короче, — хмыкнул Вард. — Ой не надо на меня так смотреть, — обратился он ко мне, хотя я даже и не думала хоть как-то реагировать и мотнул головой так, что упругий хвост бледной косищи хлестнул стоящую рядом с ним Ребекку по бедру, — все присутствующие знают, что Даггертон — сын Императора. Наследник.
Габи побледнела. Нервно сглотнув, она взглянула в глаза своему версу, а когда тот кивнул, сокрушённо покачала головой.
Я почувствовала себя участницей школьного спектакля, той постановки, когда актеры изо всех сил тужатся, изображая искренность, но срывают аплодисменты, лишь когда этот кошмар наконец-то кончается. Габриэль тоже лгала, и пусть её я знала меньше, чем сестру, но понять это было не сложно.
Я закусила губу, пытаясь отвлечься на боль. Вкус медных монет привел меня в чувство. Выдохнув, я решила, когда всё вот это вот закончится, дам ей шанс объясниться, уверена, она бы мне дала, но вся эта ситуация отчаянно попахивала. Оставалось уповать на благоразумие подруги, но сдается мне рассудительностью тут и не пахло, сплошные порывы и запал.
Я подошла к Габи и крепко обняв её, поцеловала в щеку.
— Береги себя, милая, — прошептала я на грани слышимости, и легко сжав предплечье, — позаботишься
— Сама позаботишься, — ущипнула меня за бок подруга. Я фыркнула, шлепнув ту по рукам и взглянув на хронометр, отправилась паковаться. Мы споро и не сговариваясь постарались убрать с поляны следы нашего присутствия, а затем, кратко распрощавшись покинули точку сбора.
Путь до маяка занял около семи часов.
Несколько раз мы останавливались на краткий отдых и перекус, а когда я провалилась в кротовую нору обидно подвернув ногу, Тео без лишних разговоров забросил мой вещмешок себе на плечи. Мы продолжили почти в том же темпе, хотя уверена, что нога мне за это спасибо не скажет.
Местность для бега была так себе, слишком много оврагов, и, если некоторые из них можно было обойти или даже перепрыгнуть, в большинство приходилось спускаться. На дне одного из них Теомир вляпался в полуразложившуюся тушу невиданного копытного, которая помимо того, что выглядела отвратно еще и смердела так, что казалось давно переваренный завтрак и легкий перекус просились назад.
Я обошла его с подветренной стороны и дальше двигалась только так. Дышать полной грудью рядом с даксом можно было с большой натяжкой.
— Знаешь, что меня больше всего напрягает в этом лесу? — вдруг спросил Тео, протягивая мне флягу с водой.
— Нет, — честно ответила я. Меня беспокоило столько всего, что я даже удивилась такой избирательности.
— До сих пор нам не попался ни один крупный след, я уже не говорю о самом хищнике, что должен быть как минимум возмущен вероломством людишек.
А ведь и правда, лес то дремучий, и кроме того, что вчера где-то на границе слуха мы-таки зафиксировали звуки, отдаленно напоминающие волчий вой, самих следов присутствия зверей от чего-то не было.
— Быть может сигнал от маяка распугал этих тварей?
— Тогда первыми бы сбежали мелкие звери, а тут снуют и кролики, и полевки и даже пару раз мелькали лисицы, нет, тут что-то другое. — Я отдала флягу, и мы продолжили путь.
Никогда не была особой впечатлительной, но тут отчего-то напряглась и стала более пристально всматриваться в окружающий пейзаж.
Лес как лес.
— Вот он, — через час, удовлетворенно выдохнул брюнет, скидывая с себя поклажу. Проржавевшая крышка, с одной стороны, проросла голубоватым мхом, сливаясь с окружающей подвядшей зеленью, а с другой отражала лучи заходящего солнца, приветствуя нас полированным боком с выбитыми в несколько строк незнакомыми символами.
Я утерла мокрый лоб и глотнув воды подошла поближе, подпрыгивая от нетерпения сорвала болты и разочарованно отпрянула назад. Одного мимолетного взгляда мне хватило на то, чтобы понять — мы вытянули несчастливый билет. Остаточных энергетических эмонаций хватило на то, чтобы зафиксировать расположение маяка, но даже на вскидку генератор сломан окончательно и бесповоротно, а значит этот маяк накопить энергию, в объеме необходимую для прыжка не может.