Костер на снегу
Шрифт:
Вероятнее всего его сигнал — это сигнал “SOS” и работает он на пределе своих возможностей, просто у нас нет оборудования, чтобы убедится наверняка.
— Хаш, — ругнулся Тео, вытягивая ноги и облокачиваясь на ближайшую сосенку. — Надеюсь другим повезет больше нашего.
— И я…надеюсь, — зевнула я. Солнце неумолимо катилось к закату, и я всё сильнее хотела спать — сказывалось и нервное и физическое напряжение, а может это побочка от обезболивающих. Я от души обколола подвернутую ногу и решила не расшнуровывать ботинок, опасаясь потом не впихнуть в него лодыжку. — Ты знаешь кто сломал телепорт? —
В то, что Тео считает виновной меня я не верила, а вот брошенная в запале фраза Варду заинтересовала любопытную меня.
— Знаю, — улыбнулся этот интриган и стал отковыривать какую-то внутренность маяка.
— Ну…
— А ты сама подумай кто кроме тебя хотел бы никогда не возвращаться назад. Вариантов не так чтобы много.
И я действительно призадумалась…но то ли мне напрочь отказало логическое мышление, то ли у каждого из нас был резон, прийти к конкретному ответу не смогла.
— Когда всё произошло, — сжалился надо мной дакс, имея в виду не сам акт вандализма, а разборки много позднее, — ты смотрела на сестру, а я смотрел на Габриэль.
— Этого не может быть, — не поверила я. — Не может. — И в сё же его слова заронили зерно сомнения, ведь мы считали, что Габи не знает, кем Даггертон приходится Императору…но если эта тайна была ей известна (к тому же о чем она разговаривала с Кассиусом она так и не рассказала) это вполне могло быть правдой. Очередным аргументом в пользу этой версии стало и то, что подруга была влюблена в Дагга, неистово и пылко, она не говорила об этом прямо, но любой, кто мог видеть их вместе понял бы это без труда.
Я прекрасно помнила её высказывания и сейчас понимала, что её шансы быть рядом, но не стать его пойс стремятся к нулю. Габи порывиста и импульсивна.
— Она была полна сожалений, — добавил в мою копилку сомнений Тео, — вина, вот что я увидел. — И тут же сменил тему. — Не важно. Сейчас это не важно. Я вытащил две из трех сломанных деталей, их можно будет заменить в первом маячке и попробовать вновь накопить энергии…
— Или нам повезет, и один из оставшихся двух окажется рабочим.
— Или нам повезет, — улыбнулся брюнет.
Смеркалось, световой день торопился.
Мы наскоро расставили сигналки и растянули сеть. Единогласно было решено обойтись снеками и вяленым мясом, а не готовить на костре опостылевшую кашу. И хотя огонь мы разожгли, воды осталось полторы фляги, за восемь часов нам так и не встретился ни один чистый ручей, болотце и заиленный источник не в счет, обойдемся.
Мшистая травка, мелкая и мягкая так и манила прилечь, и я не удержалась — растянулась в полный рост и закинула руки за голову, осторожно подвинув пульсирующую болью ногу. Небо пестрело лиловыми, медленно текущими облачками, кое-где уже стали просвечиваться яркие огни далеких звезд. Красотааааа. Я потянулась и достала из вещмешка шоколадку с клюквой.
— Держи, — зашуршав фольгой, я бросила Тео половину.
— Конфетка любит сладенькое, — засмеялся он, но лакомство принял и в три укуса слопал.
Я решительно отвергла предложение ширнуться обезболивающим еще раз, в покое лодыжка болела не так сильно, а сыворотку стоит экономить, не известно сколько мне еще бегать хромоножкой.
А потом Теомир сделал то, что заставило
— Я так же делал вчера, — улыбнулся мне Тео, — но нас было больше…
Первым дежурил Тео, он разбудил меня около трех, зажав прохладной ладонью рот. Я дернулась, пытаясь освободиться, но увидела его лицо вблизи и замерла. Глаза цвета горячего шоколада в темноте отливали лиловым, я уже видела подобную люминесценцию однажды — тогда Теомир был в ярости, но сейчас…это был страх.
Я осторожно повернулась в ту сторону, куда стараясь не делать лишних движений смотрел дакс — ровно по границе, принюхиваясь и недовольно фыркая, переступая с ноги на ногу стоял огромный гривастый зверь. Лохмы свалялись в длинные сосульки, от того он походил на взбесившуюся корабельную швабру, устрашающего размера клыки могли бы дать фору арайи, когти, словно лезвия торчали из пушистых, с виду безобидных лап. Весь его вид выражал борьбу желания и сомнения.
В холке зверь был мне по плечо, тонкий хвост с шипастой кисточкой лихорадочно лупил по вздымающимся мускулистым бокам. Из его пасти вырывалось смрадное дыхание, как будто он от души вкусил того разлагающегося на дне оврага мясца.
Меня замутило.
Я задержала дыхание и следуя указаниям верса вытащила сай. Чудище вновь понюхало ароматную дорожку, фыркнуло и словно издеваясь, судорожно закопало лапой. Граница покрылась прелой листвой и клоками вырванного мха.
Монстр вперился в нас алыми углями глаз плотоядно облизываясь, а когда рядом вдруг хрипло завыли, он присоединился к сонму леденящих душу голосов, словно приглашая приятелей на пир, бросился в атаку.
Хриплый вой, пробирающий до самых печенок, резко оборвался, и огромная тварь прыгнула, пытаясь сбить с ног того противника, которого признала наиболее опасным — Тео.
Верс отпрянул назад, приседая, и выставив тонкое лезвие пропорол монстру брюхо, располосовав того от горла до пупка. Тяжелая туша плюхнулась на залитый вонючей жижей мох и конвульсивно подрыгивая лапами замерла.
Я резко поднялась. Нога мелко пульсировала болью и подворачивалась, не желая подчиняться сигналам мозга. Я неловко подволакивала её, и всё же встала спиной к спине, прикрывая Тео с тыла, вскинула руки с сай и приготовилась.
В кромешной тьме было видно лишь подсвеченный луной массивный силуэт и пару мерцающих алым глаз, горловой рык чудовища заставил встать дыбом тонкие волоски на всем теле, рождая иррациональную панику. Туша двигалась странно, будто рывками, а когда припадала на передние лапы, казалось её отдергивают назад за строгий ошейник.
Из вздернутой к луне пасти раздался еще один короткий вой и тварь бросилась в атаку. Дальше была куча-мала, всё мелькало и кружилось, лязгало и клацало. Беззащитное пузо тварь берегла, а кожистые пластины, мелкой и прочной чешуёй покрывающие гибкое тело защищали лучше доспехов, не лишали маневренности и в то же время служили прекрасной броней.