Кости волхвов
Шрифт:
Грей положил руку на плечо Вигора и сказал:
— Поехали домой!
А затем подхватил под руку Рейчел и стал подниматься по ступенькам.
Он поднимался из тьмы к свету.
ЭПИЛОГ
18 августа, 11 часов 45 минут
Такома-Парк, Мэриленд
Грей крутил педали, проезжая мимо библиотеки Такома-Парка. Тёплый ветер приятно обдувал лицо, солнечные лучи ласкали щеки. Он чувствовал себя на седьмом небе от счастья, вырвавшись наконец на волю из подземных
Однако Грей нашёл у себя в кармане сувенир от Сейхан — её серебряный кулон с драконом. Но если тот, первый, оставленный в Форт-Детрике, подразумевал угрозу, этот символизировал собой некое обещание. Обещание новой встречи.
Кэт и Монк также присутствовали на совещании. Монк играл со своим новеньким протезом — настоящим произведением искусства. К собственному удивлению, он не чувствовал особенного дискомфорта, хотя сначала боялся, что никогда не сможет привыкнуть к искусственной руке. Сегодня они с Кэт отправлялись на своё первое свидание. Эти двое сблизились после возвращения в Штаты, и, как ни странно, именно Кэт сделала первый шаг, пригласив Монка на ужин.
Потом Монк оттащил Грея в сторону и рассказал о приглашении, полученном от Кэт, с присущим ему шутливым цинизмом добавив:
— Я думаю, все дело в моей механической руке. Любой вибратор по сравнению с ней — полное дерьмо. Ну какая женщина устоит перед этим!
Однако шутовская маска приятеля не могла обмануть Грея. Под ней он сумел разглядеть искреннюю радость, а в глазах друга — надежду. И ещё понял, что Монк то ли волнуется, то ли побаивается.
Грей надеялся, что завтра Монк позвонит ему и расскажет, как прошло первое свидание.
Он перенёс вес на левую сторону и завернул на Шестую улицу. Мать пригласила его на обед. Отказать ей Грей не мог — он и так слишком долго откладывал визит к родителям.
Миновав несколько викторианских домов, укрывшихся в тени раскидистых вязов и кленов, он сделал последний поворот на Баттернат-авеню, заехал на тротуар и покатил по подъездной дорожке к дому родителей.
— Мам, я приехал! — крикнул он сквозь сетчатую дверь, а затем прислонил велосипед к перилам и вошёл внутрь.
— Я на кухне! — крикнула в ответ мать.
Грей почувствовал, что на плите что-то горит. Под потолком плавал густой сизый дым.
— У тебя там все в порядке? — спросил он, проходя по короткому коридору.
На матери были джинсы, клетчатая блузка и фартук. Она оставила постоянную работу в университете и теперь появлялась там лишь дважды в неделю. Сейчас ей требовалось проводить больше времени дома, чтобы ухаживать за больным мужем.
Кухня тоже была заполнена дымом.
— Я решила сделать сэндвичи с сыром, но мне позвонили, я, естественно, заболталась, а они, тоже естественно, сгорели.
Грей бросил взгляд на блюдо с сэндвичами. Все они подгорели с одной стороны. Он потыкал один
— Все равно они выглядят аппетитно, — сказал Грей.
— Позови отца, — велела мать и помахала в воздухе полотенцем, безуспешно пытаясь разогнать дым. — Он в мастерской.
— Опять сколачивает скворечники?
Мать сделала страшные глаза, безмолвно приказывая не поднимать больную тему.
Грей подошёл к открытой двери чёрного входа, выглянул из неё и крикнул:
— Па! Обед готов!
— Сейчас иду! — донеслось из мастерской.
Грей вернулся в дом. Мать уже расставляла тарелки.
— Принеси апельсиновый сок, — попросила она, — а я схожу за вентилятором.
Подойдя к холодильнику, Грей вынул из него пакет сока «Минитмэйд» и стал разливать его по бокалам. Когда мать вышла из столовой, он поставил сок на стол, вытащил из кармана маленький стеклянный флакончик и высыпал его содержимое в один из бокалов. Это был сероватый порошок — остаток смеси металлов.
С помощью Монка он провёл целый ряд исследований в области моноатомных веществ, в результате которых выяснил, как их соединения стимулируют эндокринную систему, оказывая при этом сильное положительное воздействие на мозг, улучшая восприятие и… память.
Грей помешал в бокале чайной ложкой, и в этот момент в заднюю дверь вошёл отец. В волосах его застряли стружки. Он вытер ноги о половик, кивнул Грею и тяжело опустился на стул.
— Твоя мать сказала мне, что ты снова собираешься в Италию.
— Всего на пять дней, — ответил Грей, протягивая отцу стакан с соком и размешанной в нем смесью. — Очередная командировка.
— Понятно… — протянул отец и заглянул сыну в глаза. — И кто же эта счастливица?
От неожиданности Грей поперхнулся. О Рейчел до сегодняшнего дня он ни словом не обмолвился ни отцу, ни матери и теперь не знал, что сказать. После того как их приключения остались позади, Грей и Рейчел провели ночь в Авиньоне, свернувшись на диване у маленького камина, пока за окном заканчивалась гроза. Они не занимались любовью, а только говорили. Рейчел пересказала ему историю своей семьи, которую узнала лишь недавно, и немного поплакала. Она до сих пор не могла разобраться в своих чувствах по отношению к бабушке.
Затем они уснули, держа друг друга в объятиях, а наутро дела и служебные обязанности заставили их расстаться.
Как сложатся их отношения теперь? Именно для того, чтобы выяснить это, он и отправлялся теперь в Рим.
Грей звонил ей ежедневно, а иногда и по два раза в день. Вигор шёл на поправку. После похорон кардинала Сперы его назначили главным хранителем ватиканских архивов. Ему предстояло выяснить, насколько серьёзный урон нанесён орденом дракона, и по возможности компенсировать его. На прошлой неделе Грей получил от Вигора письмо с благодарностями, но помимо них обнаружил в нем тайное послание. Под подписью монсиньора красовались оттиски двух перстней с папской символикой, представлявшие зеркальные отражения друг друга. Изображения-близнецы, символы церкви святого Фомы. Похоже, тайная церковь нашла замену безвременно ушедшему из жизни кардиналу Спере.