Кости волхвов
Шрифт:
— Лейтенант Верона, мне приказано проводить вас внутрь. Идёмте со мной.
С этими словами гвардеец развернулся на каблуках и пошёл по направлению к воротам. Рейчел поспешила следом и нагнала его уже в воротах.
— Мой дядя… Монсиньор Верона… — сбиваясь, заговорила она.
— Я ничего не знаю. Мне лишь приказано проводить вас на вертолётную площадку. — Он указал ей на двухместный электрокар, стоявший у ворот. — Это — приказ кардинала Сперы.
Рейчел забралась в неуклюжую машинку. Мимо них, рыча мотором, проползла пожарная машина
Чтобы объехать автомобильное скопление перед музеями Ватикана, гвардеец поехал направо. Перед ними продолжала полыхать Башня ветров, а откуда-то снизу била тугая струя воды, безуспешно пытаясь дотянуться до языков огня. Пламя вырывалось из окон трех верхних этажей. Над башней, словно языки дракона, переплетались и тянулись ввысь спирали чёрного дыма. Набитая древними книгами, рукописями и перга-ментами, башня представляла собой лакомую поживу для огня.
Это была настоящая катастрофа. То, что не уничтожил огонь, становилось жертвой воды и дыма. На глазах у сотен людей погибала, уходила в никуда многовековая история Запада, задокументированная, записанная очевидцами в каждой из бумаг, которые сейчас, корчась, умирали в огне.
Однако душа Рейчел разрывалась совсем из-за другого.
«Дядя Вигор… »
Электрокар миновал гараж Ватикана и продолжил движение по вымощенной брусчаткой улице вдоль стены Леонина — высокого сооружения из дикого камня, разделявшего два города — Святой и Вечный. Они объехали комплекс музеев и добрались до обширных садов, покрывавших добрую половину города-государства. В отдалении танцевали струи фонтанов, все вокруг окутали темно-зеленые тени. Мир, казалось, разделился на две антагонистические части: идиллическую пастораль впереди и адский, пышущий огнём и дымом, разрываемый воем сирен ландшафт позади.
Наконец показался конечный пункт их недолгого путешествия — угнездившаяся в складках каменной стены вертолётная площадка Ватикана. Крохотная, площадью не более акра, она была сооружена на месте бывшего теннисного корта и представляла собой островок бетона и несколько технических построек. Здесь, словно спрятавшись от царившей неподалёку суматохи, стоял всего лишь один вертолёт. Лопасти его винта начали медленно вращаться, с каждой секундой набирая обороты. Двигатель завывал все громче. Этот белоснежный винтокрылый красавец был хорошо известен Рейчел. Личный геликоптер Папы Римского, который в народе окрестили «папалётом».
Она также сразу узнала чёрную сутану и красный пояс кардинала Сперы. Он стоял у открытой двери со стороны пассажирского сиденья, слегка пригибаясь и придерживая рукой красную шапочку, чтобы поток воздуха от вращающихся лопастей не сдул её с головы. Услышав жужжание электрокара, он повернулся в их сторону и поднял руку в приветственном жесте.
Электрокар стал тормозить в некотором отдалении от вертолёта. Рейчел не
Из-за вертолёта выступила ещё одна фигура и торопливо направилась к ней. Рейчел бросилась к этому человеку и повисла у него на шее, вцепившись в него, как утопающий цепляется за спасательный круг. Над их головами стрекотали лопасти вертолёта.
— Дядя Вигор.:.
По её щекам катились горячие слезы, растапливая лёд, успевший скопиться на сердце за последний час. Вигор немного отстранился:
— Ты опоздала, детка.
— Меня тут слегка отвлекли…
— Да, я слышал. Генерал Ренде сообщил мне о том, что на тебя напали.
Рейчел обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на горящую башню. От волос дяди пахло дымом, его брови были обожжены.
— Похоже, напали не на одну только меня. Слава Всевышнему, что с тобой все в порядке!
Лицо Вигора потемнело и напряглось.
— К сожалению, не всем так повезло, — с горечью в голосе проговорил он. — Джейкоб погиб. Его тело защитило меня от взрыва. Он спас мою жизнь. — В его голосе звучала неподдельная мука. — Пойдём. Нам пора.
Вигор повёл племянницу к вертолёту.
Когда они оказались рядом с кардиналом Сперой, тот склонил голову и, обращаясь к Вигору Вероне, произнёс загадочную фразу:
— Их нужно остановить.
Рейчел следом за дядей забралась в кабину вертолёта. Они пристегнулись ремнями безопасности. Герметичная дверь закрылась, и шум двигателей словно отрезало ножом. Полозья геликоптера оторвались от бетона, и машина плавно взмыла ввысь.
Дядя Вигор сидел напротив Рейчел, опустив голову и закрыв глаза. Его губы шевелились, вторя безмолвной молитве, которую он творил в своей душе. Молитве за упокой души Джейкоба и… наверное, за здравие его самого и его племянницы.
Наконец Вигор открыл глаза и словно вернулся к жизни. Вертолёт уже пересёк серебристую полоску Тибра и удалялся все дальше от Святого города.
— Те люди, которые напали на меня… — начала Рейчел. — На их машинах были номера Ватикана.
Ей показалось, что дядя Вигор ничуть не удивился.
— Да, Ватикан имеет шпионов не только во всем внешнем мире, но и внутри себя самого.
— Кто же…
С раздражённым рычанием Вигор махнул рукой, приказывая племяннице замолчать, а затем выпрямился в кресле, достал из внутреннего кармана пиджака пачку каких-то бумаг и передал их Рейчел.
— Это рисунок, сделанный художником со слов единственного выжившего в Кёльнском соборе человека. Он увидел этот символ на одежде главаря тех, кто напал на собор.
Рейчел развернула лист бумаги. На нем с удивительной точностью был изображён красный дракон, свернувшийся кольцами и захлестнувший шею собственным хвостом.
Рассмотрев рисунок, Рейчел положила лист на колени и подняла глаза на дядю.
— Этот древний символ, — пояснил тот, — берет своё начало аж в четырнадцатом веке.