Костры Фламандии
Шрифт:
– Я понимаю, что вам хотелось бы еще побыть со мной, – неожиданно снизошла графиня, и голос ее вдруг стал доверчивым и даже вкрадчивым. – Но я слишком устала, чтобы оставаться здесь. Если возникнет непреодолимое желание сообщить мне еще что-либо важное, я готова выслушать вас в своей спальне. Ровно через час. Но с условием, что у вас действительно возникло это воистину непреодолимое желание… сообщить мне что-либо.
– Но что еще я могу сообщить вам?
– Подумайте, – пожала плечами графиня. – И вообще, думайте, думайте, пока вам все еще предоставляется такая возможность.
Поспешно
– Эй, гайдуки, далеко отсюда до Грабовского замка?
Трое вооруженных людей, одетых в почерневшие от пота рубашки, молча переглянулись. Они стояли у кромки леса, за которой дорога выводила на широкое холмистое поле. Небритые, мрачные, на рослых, породистых, но уже основательно замурыженных лошадях… Кто они и кого собрались встречать?
– Вас спрашивают, слуги короля и дьявола! – еще громче крикнул поручик Кржижевский, по-прежнему восседавший на месте кучера. – Где-то здесь должно быть поместье Грабово. И рядом с ним – замок. Или то, что от него осталось.
Карета проезжала мимо всадников, но очень медленно. Обе дверцы ее были открыты, и из них выглядывали офицеры. Еще один офицер, едущий в седле, составлял их эскорт, только чуть-чуть поотстал.
Всадники опять не ответили. Вопросительно переглянувшись, они продолжали внимательно следить за пассажирами большой, довольно неуклюжей с виду кареты.
– Мне что, пальнуть по вас, чтобы проснулись?! – спросил скачущий позади нее Хозар. – Вас спрашивают, где находится имение Грабово?!
– Там, – неохотно показал рукой один из всадников – самый рослый, но в то же время непомерно тощий. Он держался чуть впереди от своих товарищей и, похоже, был у них предводителем. – Не доезжая до леска, свернете вправо. К долине. За ней, по ту сторону рощи, на холме, увидите свой замок.
– И вы уверены, что Януш Корчак все еще обитает в нем? – спросил Гяур, прикрывая полой дорожного плаща двуствольный английский пистолет.
– Пока что обитает, пока Бог дни ему отсчитывает, – ответил предводитель.
– И пока мы его по-прежнему щадим, – прохрипел-засмеялся другой всадник – приземистый, еле дотягивающийся ногами-коротышками до стремян.
– А ведь эти люди встречали нас только с одной мыслью: ограбить, – проговорил д’Артаньян, не стесняясь демонстрировать оба своих пистолета. – Только с этой блаженной мыслью, клянусь пером на шляпе гасконца.
– Но, увидев, что мы неплохо вооружены, не решились, – согласился Гяур. – К тому же нас четверо.
Все еще не закрывая дверцу кареты, они проследили за гайдуками. Те медленно двигались по кромке леса вслед за ними, негромко, но яростно о чем-то споря и воинственно размахивая руками. Осаждая их пыл, Хозар предусмотрительно держался между ними и каретой. Сидя вполоборота к ним, он ехал, зажав зубами поводья, и тоже держал в каждой руке по пистолету.
– Нет, князь, без
– Из тех, что предпочитают держаться подальше от милости короля и щедрости кардинала?
– Именно из этих, клянусь пером на шляпе гасконца, князь, – освятил свои помрачневшие усы веселой улыбкой д’Артаньян.
Еще в ближайшем городке, беседуя с ямщиками, Хозар уточнил, что их Грабово находится почти по пути на Каменец, поэтому понадобится проделать крюк всего лишь в каких-нибудь десять верст. Никто из них, хорошо знающих округу, уже не слышал ни о владельце тамошнего замка пане Закревском, ни тем более – о князе Одаре. Помнили только: то, что осталось от замка, принадлежит какому-то иностранцу. Но управителем в нем служит местный проходимец Корчак, о котором раньше ходила слава бунтовщика и разбойника, за что он дважды успел отсидеть в тюрьме. Да и сам замок стоит в глухом месте, окрещенном всякими злыми слухами.
Небольшое село, с костелом и двухэтажным господским особняком в центре, расположилось в глубокой долине, и отсюда, с возвышенности, казалось, что на самом деле его вообще не существует, это всего лишь утренний мираж – таким оно представало перед путниками безлюдным, молчаливым и картинно-безжизненным. Старинный замок, приютившийся на скалистом взгорье, отделяющем лес от долины, казалось, не имел к нему никакого отношения. Он существовал как бы сам по себе, оттесненный от сельской идиллии крутыми каменистыми склонами, обрывистым, пробитым в скальном грунте руслом реки, высокой крепостной стеной, из-за которой, словно коричневые окаменевшие тополя, выглядывали два полуразрушенных шпиля строений.
Как только карета поднялась на ближайшее к замку взгорье, князь приказал остановить ее и ступил на едва приметную, поросшую травой дорогу. Сам вид ее свидетельствовал, что, даже для все еще помнящих о его существовании людей, замок уже не может представлять никакого интереса.
– Следует полагать, что князь Одар-Гяур вступает в свои законные владения? – подошел к нему д’Артаньян. – Трогательный момент. Не вижу кавалькады всадников, не слышу воинственных звуков труб, не вижу спешащих навстречу слуг и, что уж совсем прискорбно, праздничных нарядов прелестных дам.
– Из этого, граф, следует, что вас совершенно покинула фантазия, – оказался рядом с ними поручик Кржижевский. – Я как раз все это уже вижу и слышу. Оцените: место для замка выбрано идеальное. Плато, река, обрывистые подступы, рядом лес. А вон и мост. Теперь его вряд ли можно считать подъемным, тем не менее…
– Что ни говори, а предки знали толк в таких постройках, – задумчиво согласился полковник. – Жаль только, что к сохранению их мы относимся по-варварски.
В сопровождении офицеров князь спустился в долину, прошел по замшелым каменным плитам моста, к которому примыкал другой мост, подъемный, и остановился у ворот. Мощные, дубовые, они, хотя и были в нескольких местах оббиты кусками досок и жести, все еще выглядели довольно внушительно. И врезанная в них калитка оставалась запертой…