Костры партизанские. Книга 2
Шрифт:
— Веселей шагай, вихрастый! Иначе пятки твои отдавлю, в один момент инвалидом на всю жизнь сделаю!
В ответ Петро расплылся улыбкой: ожил дядя Гриша, ожил!
Перед рассветом, когда до Лотохичей оставалось километра три, из леса вышел Федор Сазонов. Он молча проводил глазами подводу, которая скрипом колес рвала тишину, и колонну группы, увеличившуюся больше чем вдвое. Лишь убедившись, что все в порядке, догнал Каргина и сказал, сдерживая голос:
— Начальства понаехало —
— Куда и какое понаехало? — спросил Каргин, хотя и догадывался, что речь идет о бригадном начальстве, которое во время его отсутствия нагрянуло в Лотохичи.
— Бригадное, на нашу базу, конечно, — подтвердил его догадку Федор и продолжил с неожиданной иронией и даже озлоблением: — Один из них, видать, штабник, меня сразу экзаменовать бросился. Как клещами, вопросами в меня вцепился!
— О чем спрашивал?
— Сначала за уставы цеплялся. Не удалось подловить — вводные стал давать. Вроде того, что враг силами полной роты атакует: «Ваши действия?» — Он явно передразнил того штабника.
— Терпение мое испытываешь? Что ж, валяй.
— А дальше и вовсе потеха! — неожиданно улыбнулся Федор. — «У вас осколком повредило рацию. Ваши действия?» Отвечаю на полном серьезе: «Матюкаться во весь голос стану». Он сперва только глазами хлопал, а потом багроветь начал и с этакой ехидцей еще вопросик подкидывает: «Позвольте узнать, почему именно теперь?» — «Самое время, — говорю, — чтобы мысли свои о начальстве вслух высказать. Ведь оно, не дав рации, уже повредить ее вражеским осколком умудрилось…» Этот-то, казалось, вот-вот от злости лопнет… А командир бригады ничего, толково на мои слова отреагировал.
— Ну?
— Засмеялся он. Как-то по-хорошему смехом зашелся и замахал на меня руками. Дескать, исчезни с глаз моих.
Юрка, который во время этого разговора шел рядом, одобрительно хохотнул и тут же осекся, заметив, что Каргин остался равнодушен к ответу Федора. Почему? Разве не толково Федор уел штабника? Нет, Иван такое сразу схватывает. Вот и получалось, что есть какая-то причина, которая заставляет его хмуриться.
До смеха ли бойцу, если командир чем-то встревожен?
Действительно, Каргин сразу же оценил и находчивость Федора, и то, что тот сам вышел встречать его, предупредил о визите начальства. Каргин уже твердо решил, что Федора в обиду не даст. Если разгневанное начальство даже прикажет снять его с командирской должности, он, Каргин, конечно, выполнит приказ. Вернее — создаст видимость его выполнения: сегодня в рядовые произведет, чтобы уже завтра (или денька через три-четыре) вернуть на прежнюю должность. Или подобную. Это уже окончательно решено.
Беспокоило Каргина другое: начальство просто так, ни с того ни с сего, никогда не заявляется.
— Еще о чем разговор шел? — пытаясь найти хоть какую-то зацепку, спросил Каргин. — Чем еще интересовались-то?
Федор
— Штабник все нажимал на то, что мы из Лотохичей самовольно ушли.
— Вот откуда ветерком потянуло, — усмехнулся Каргин.
— Может, повременим с перебазированием в лес? — осторожно, словно боясь обидеть Каргина, предложил Федор.
— Повременить? Постой, постой, а ты как узнал об этой моей задумке?
— Стригаленок раззвонил.
Каргин сразу вспомнил и свой разговор со Стригаленком, и то, что именно его, прекрасно знающего местность, направил в штаб бригады с донесением о том, что рота пошла на станцию Выселки на боевую операцию.
— Проворен, ничего не скажешь, — опять усмехнулся Каргин и решительно зашагал в голову колонны.
Когда, чтобы попасть в Лотохичи, оставалось только перейти болото, Каргин остановил колонну, подозвал Юрку и сказал:
— Остаешься за меня. Особо проследи за тем, чтобы никто из леса не высовывался. И вообще… Выставь посты, чтобы из лагеря ни туда, ни сюда хода не было. В караул назначай только наших, проверенных. В оба глядеть, в оба слушать! А я с Федором к начальству пойду, представлюсь и доложу.
Юрка понял, что Каргин нарочно при начальстве намерен перевести роту из Лотохичей в лес, что пока он не верит новеньким, и ответил обнадеживающе:
— В лучшем виде исполнено будет.
Каргин предполагал, что в столь ранний час прибывшее начальство еще почивает или чаи гоняет, но увидел его бодрствующим, увидел сразу, как только вошел в единственную улицу деревни. Около штабного домика стояли Николай Павлович и еще три человека, судя по осанке и развороту плеч — кадровые военные. А чуть сзади них на завалинке сидел дедок с седой бородкой клинышком.
— Это и есть командир бригады, — буркнул Федор.
— По Стригаленку я и сам об этом догадался, — ответил Каргин.
Стригаленок действительно стоял между группой командиров и дедком: кто бы ни позвал — он моментально оказался бы рядом.
Каргин намеревался отрапортовать как положено, однако Николай Павлович неожиданно и быстро шагнул к нему, перехватил и пожал его руку, которую он поднимал к козырьку фуражки, и сказал:
— По глазам твоим вижу, что операцию провел удачно. Не ошибаюсь? Все в порядке?
— Так точно, в порядке.
Каргин не словами рапорта, а просто, даже буднично рассказал о необычном грузе, оказавшемся в вагоне, и о том, что теперь в его роте есть даже собственная подвода. Не утаил и того, что, к сожалению, вынужден был на место базирования роты привести жителей Выселок.
— К сожалению? Почему ты так сказал? — немедленно уцепился Николай Павлович.
— Само вырвалось, вот и сказал, — отвел глаза Каргин.
— А если откровенно?