Костяная колдунья
Шрифт:
Взглядом я умоляла его довериться мне и вооружить меня тем, что нужно было знать о нем, его брате и обо всем происходящем.
Некоторое время Роган изучал меня напряженным, испытующим взглядом, постоянно натыкаясь на мой решительный взор. Он моргнул, и я поняла, что он принял решение и не изменит его. Ради всего, что было или могло бы быть между нами, я надеялась: он перестанет пороть чушь и будет со мной искренним.
– Я не пытаюсь намеренно что-то скрыть от тебя, Леннокс. Ничего личного, честное слово. Просто… – Роган наклонился вперед и уперся локтями в стойку, устало выдохнув. –
– А я не заслужила? – просто спросила я, добавляя в раствор полынь и обсидиан «слезы апачей».
– Дело не в этом, ты заслужила, – ответил он, качая головой. Взгляд его был прикован к сложенным ладоням. – Заслужила, – повторил он, словно для него это было такое же откровение, как и для меня.
Роган поднял глаза, встретился со мной взглядом, а потом некоторое время скользил взглядом по моему лицу.
– Моя мать – Соррел Адаир, – произнес он.
Было очевидно: он ожидал, что я знаю это имя. Я нахмурилась, пытаясь понять, почему оно должно быть мне знакомо.
– Адаир, – повторила я так, будто, если произнести его вслух, я точно его вспомню. – Погоди-ка! – воскликнула я с расширенными от удивления глазами. – Адаир – это Верховная жрица Адаир?
– Она самая, – подтвердил Роган, и от его признания я задрожала.
Его мать – лидер Ордена. В своем роде она и есть королева магов.
– Черт возьми, – прошептала я с благоговением. – Но мне казалось, ты говорил, что в вашем роду магия передавалась через дядей?
– Нет, я сказал, что они были нашими с Илоном предшественниками, а не то, что они обладали всей магией рода. Моя мать, как тебе известно, – управляющая огнем вицинальная ведьма. А мой отец, Верховный жрец, – маг души. А два дяди по материнской линии были гемомантом и остеомантом. Они оба были проповедниками Ордена, или, как это теперь называется, старшими лейтенантами.
Пока я осознавала смысл его слов, дотянулась до зеленого бархатного мешочка, в котором были всевозможные украшения для амулетов. Быстро вытащив оттуда овальное кольцо, я надела его на палец.
– Ла-а-адно. Значит, ты из ведьминской королевской семьи. Может, мне стоит освежить навыки реверанса или вроде того? – поддразнила я его, слегка сдувшись.
Это и есть тот самый большой секрет? Из-за этого внутри меня включались сигналы тревоги «Не доверяй ему»?
Кольцо слишком плотно село на средний палец. Сняв его, я заглянула внутрь, чтобы найти что-нибудь другое. Я вытащила цепочку и замерла. Сумочка с драгоценностями была тут же забыта: в сознании взорвалась бомба понимания.
– Вот черт! Ты же дядю убил! – обвинила его я, бросив цепочку обратно к кольцу.
На меня нахлынули воспоминания обо всех историях, которые я слышала о Верховной жрице и ее подлых сыновьях.
Я смотрела на Рогана, совершенно ошеломленная. Даже будучи совсем не в курсе ведьмовской политики, я слышала о братьях, которые зверски убили дядю в ходе борьбы за власть. Тот молча наблюдал за мной, словно чего-то ждал, и тут меня захлестнула волна шока и ярости.
–
Я привязана к тому, кого проклял и отверг сам Орден, а значит, он считается проклятым и отвергнутым всеми магами. Тошнота угрожающе поднималась к горлу. Он сделал нечто настолько дерьмовое, что пути назад не было. И вот я здесь, на его кухне, пытаюсь ему помочь отыскать брата.
«Я сунула свои заросли в лицо злобному отрекшемуся магу!»
Лицо исказилось от возмущения, и я грозно приблизилась к месту, где он сидел, наблюдая за мной.
– Ты что наделал? – проревела я, борясь с желанием ударить его по чересчур красивому лицу. – Ты связал нас друг с другом, хотя знал, что мне это будет угрожать смертным приговором, – прокричала я.
Роган никак не реагировал, и этим еще больше вывел меня из себя.
– Меня могли бы подвергнуть зачистке только за то, что я связалась с тобой! Так вот из-за чего разыгралось то дерьмовое шоу с Преком? – взывала я к нему.
В глазах Рогана что-то промелькнуло, но он не произнес ни слова.
Тогда я обхватила его лицо и рыкнула:
– Отвечай! Раз уж из-за тебя я обречена на смерть или изгнание, меньшее, что ты, блин, можешь сделать, это объяснить почему!
– Дыши, – велел Роган так, будто моя возможная гипервентиляция беспокоила его куда больше, чем заваруха, в которую он меня втянул.
– Сам дыши! – проорала я в ответ, про себя ударив рукой по лицу за очередную беспомощность.
Разве можно разозлиться настолько, чтобы разучиться связывать слова?
– Да, дядя погиб из-за нас с Илоном, но все было совсем не так, как ты думаешь. Не стоит доверять россказням Верховной жрицы и ее Совета.
– Ладно, поняла, ваша мамочка – врушка. Но что это изменит для меня, Роган? – недоверчиво спросила я. – А может, ты не отрекался? Мне бы очень хотелось, чтобы ты все объяснил. Ведь сейчас мне ясно лишь то, что мужчина, который появился в моей лавке, поработил меня, солгал мне и этим самым обрек на офигительно незавидное будущее!
Глядя на него и на тонкую золотистую кайму вокруг его радужки, я снова чувствовала себя преданной. Я смотрела на шрам, рассекающий его лицо, и про себя думала, что за ним тоже что-то скрывается. Наверняка что-то важное. Что-то здесь не сходится. А может, я просто на это надеюсь, ведь, как бы мне ни хотелось себя за это стукнуть, у меня были к нему чувства.
Несмотря на все мои попытки это пресечь, мне было не все равно.
Роган смиренно вздохнул, встал со стула и провел пальцами по волосам. Его взгляд блуждал по комнате, а затем снова остановился на мне. Он изучающе посмотрел на меня, а затем расправил плечи и сказал:
– Мы с Илоном появились на свет с искрой. Мы прошли испытания, и ее нашли. Так наши предшественники выяснили, кто будет следующим в роду, – начал он, отступив от меня и прислонившись к стойке. – Когда мы подросли, начали ходить и говорить, нас передали тем, кто контролировал ветвь магии, искру которой мы хранили. Меня отправили к дяде Кавону, а Илона – к дяде Оронту.