Костяная колдунья

Эшер Айви

– Простите, – начала я с широкой обезоруживающей улыбкой. – Клянусь, я не буду к вам приставать и прерывать ваше уединение. Просто у меня сложилось отчетливое впечатление, что вам нужно с кем-нибудь поговорить, – начала я, стараясь скрыть нетерпение.

Я вся трепетала: не терпелось узнать, чем мы с костями можем помочь этой женщине.

Она повернулась ко мне, чтобы рассмотреть. Я отметила, что глаза у нее скорее темно-оливково-зеленые, чем карие, как мне показалось издалека.

– Мне нравятся мужчины, – просто ответила она.

Я неуверенно

нахмурила бровь. Да уж, такого я не предвидела, но я знаю кости и готова справиться с чем угодно.

– Это для вас проблема? Вы об этом хотите поговорить? – спросила я, и она посмотрела на меня так, будто я была немного не в себе.

– Нет, я говорю, что у меня другие вкусы. Вы идете по ложному пути, – пояснила она, и тут я все поняла.

Засмеявшись, я покачала головой.

– Я не заигрываю с вами, клянусь! Я действительно почувствовала, что вам нужен тот, с кем можно было бы поговорить, – любезно попыталась оправдаться я.

Но она не казалась так уж приятно удивленной или обезоруженной моим заявлением, как я надеялась.

Я откашлялась и попробовала еще раз. Может, нужно быть более прямолинейной?

– Извините, просто со мной иногда такое случается. У меня возникают впечатления о людях, и, если могу им чем-то помочь, я стараюсь это сделать. Обычно я гадаю. Это не будет вам ничего стоить: лишь немного вашего времени и внимания, – ласково объясняла я.

При этом мысленно дав себе кулачок: разве можно от такого отказаться?

– Если хотите, я с удовольствием вам погадаю, – повторила я.

Но женщина лишь посмотрела на меня пустым взглядом.

– Не хочу, – коротко ответила она.

Оливково-зеленый взгляд вернулся к черной гладкой поверхности напитка в ее кружке.

На секунду я загляделась на нее, ошеломленная отказом. Я собиралась открыть рот, чтобы попытаться зайти с другой стороны, но назойливое жужжание, зудевшее под кожей, прекратилось. Минуту назад оно побуждало меня действовать, но теперь от зова осталось лишь эхо, да и то исчезающее с каждой миллисекундой.

Я потянулась к телефону за визиткой, чтобы дать ее женщине на случай, если она передумает. Но как только я почувствовала, что в заднем кармане нет ничего, кроме моей булки, сразу вспомнила, что потеряла телефон во время аварии. Некоторое время я размышляла, стоит ли записывать номер на салфетке, но из-за этого заявление о том, что я не пристаю, превратилось бы в откровенную чушь.

Вместо этого я пожала плечами и повернулась, чтобы слезть с табурета. Но прежде чем я это сделала, женщина фыркнула и принялась сверлить меня язвительным взглядом, который меня и остановил.

– Я просто хотела немного тишины, – прорычала она, встав и сдернув пальто с шарфом с соседнего табурета. – Трое моих сыновей выйдут из школы через двадцать минут, а еще двое ждут меня дома со свекровью, которая переехала два месяца назад. Два! Месяца! Назад! – прокричала она, недовольно засовывая руки в рукава пальто, а затем продолжила: – Я сижу здесь тридцать

минут, чтобы выпить две чашки кофе, – единственные минуты покоя за все эти дни! Но даже их у меня отбирает какая-то красивая женщина, у которой слишком много времени и слишком гладкая кожа, чтобы быть настоящей, и которая не может заняться своими делами и уловить социальные сигналы, кричащие о том, как же я хочу, чтобы меня оставили в покое!

Она намотала шарф на шею и яростно замотала головой.

– Как сделать так, чтобы локоны не пушились? – крикнула она мне тоном сержанта-инструктора.

Я вздрогнула и замерла, потрясенная и напуганная.

– Я использую мусс под названием Cork My Screw, а на кончики наношу каплю кокосового масла, – поспешно ответила я, и она кинула на меня взгляд.

– Спасибо! – сердито крикнула она в ответ и выбежала из закусочной.

Совершенно ошеломленная и сбитая с толку, я смотрела, как она уходит. Обернувшись, я увидела двух официанток, которые сочувственно смотрели вслед бедной, явно измученной матери.

– Не принимай близко к сердцу, дорогая! У нее слишком много забот.

Я кивнула и закрыла распахнутый от ошеломления рот.

– Что ж, на этой ноте, думаю, мне пора откланяться, – застенчиво объявила я.

А затем, поджав хвост, практически бегом понеслась к двери. Колокольчики звенели на удивление более зловеще, когда я выходила. Клянусь, звучали они так, будто смеялись надо мной! Я поспешила к машине Рогана и буквально нырнула в нее.

– Божечки, едем, едем, едем! – кричала я, склонив голову так, будто была знаменитостью, которая пытается не попасться папарацци.

Я была сильно расстроена и чувствовала себя ужасно из-за того, что согнала с места уставшую мать множества детей.

– Что? Почему? Ты что, ограбила заведение? – спросил Роган, медленно включая передачу и трогаясь с места на безопасной низкой скорости.

– Нет, хуже! Я случайно разбудила маму-медведицу, и мне повезло, что я выбралась оттуда целой и невредимой. Так что едем, пока она не передумала и не напала на нас! После такого атака медведя в том фильме с Леонардо Ди Каприо покажется обнимашками с Заботливыми мишками, – крикнула я, официально перейдя на стадию «перепугана до смерти» реакции «бей или беги».

Низкий рокот заполнил салон машины. Сначала мне показалось, что кто-то на нас напал, пока я не посмотрела на Рогана.

– Не смешно! – крикнула я, пытаясь пригнуться пониже на переднем сиденье.

Роган выехал на дорогу и остановился на красном светофоре; машина тряслась от смеха. Я сильно ударила его по плечу, вспомнив все уроки, которые Тад преподал мне в детстве о том, как сделать самую мертвую из мертвых рук. Но от этого Роган расхохотался еще сильнее.

Загорелся зеленый, но прежде чем мы тронулись, водитель проехавшего мимо угольно-серого минивэна посигналил нам. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как дама из закусочной на ходу показала мне средний палец.