Костяной человек

Дурбин Фредерик

Серебристый пикап, стоявший за его машиной, уже уехал, и никакой другой автомобиль на это место не встал. Вместо того чтобы вернуться к машине, Конлин прошел пару кварталов по Гранд-авеню, вдыхая осенний воздух. Он уловил легкий запах костра, наверное, кто-то сжигает листья на заднем дворе, подносит их к дымящейся куче, прижимая к зубьям грабель рукой в перчатке. Конлин представил себе, как потрескивают листья, когда язычки пламени прорываются сквозь них снизу. Этот запах напомнил ему о футбольных матчах, фонарях из тыквы, густеющих вечерних тенях, вкусе засахаренной кукурузы…

В трех кварталах от «Кухни Стейси» он нашел то, что искал: банк для автомобилистов

с телефонной будкой в одном из углов стоянки, рядом с банкоматом. Телефоны-автоматы в наше время найти все труднее, а среди тех, что сохранились, все меньше исправных. Но Конлин презирал сотовые телефоны. Он предпочитал звонить только в случае крайней необходимости и на собственных условиях. Было нечто приятное, нечто почти романтичное в том, чтобы найти телефон-автомат и сделать звонок, когда заказ выполнен. И еще: то, что с ним нельзя связаться, заставляло клиентов нервничать. Это тоже плюс.

Он набрал номер, выслушал инструкции и опустил в автомат монеты. Два гудка, и на третьем он услышал, как сняли трубку.

Молчание на другом конце провода требовало, чтобы заговорил звонящий.

–  Мистер Кляйн?

–  Нет, - ответил холодный, рафинированный голос.
– Это мистер Сайрус. Кто говорит?

Прекрасно. Сайрус - помощник Кляйна и имеет все права принять его сообщение. Конлин заговорил четко, без запинок, следя за происходящим вокруг сквозь стекла кабины.

–  Говорит Джек, я звоню из дома в Арлингтон-Хайтс. Я только хотел сообщить мистеру Кляйну, что ремонт закончен. Все сделано так, как он хотел.

Последовала короткая пауза.

–  Он будет очень рад услышать это.

–  Да.
– Больше не прибавив ни слова, Конлин повесил трубку. Вышел из телефонной будки и потянулся в ленивом солнечном

свете. Такой звонок был чем-то вроде вишенки в бокале той услуги, которую он оказал; клиентам очень важно узнать, что они получили то, за что заплатили, и не надо ждать и просматривать газеты. Специалисту такого калибра, как Конлин, платили вперед. Клиенты знали, что он выполнит работу. Ему нужно было поддерживать репутацию, и если бы он когда-нибудь потерпел неудачу - ну, Конлину лучше всех известно, что никому не удается убежать достаточно далеко или достаточно быстро.

Когда он снова забрался в «малибу», ему стало жарко, как в разгар лета. За руль почти невозможно было взяться, а запах новой обивки автомобильных сидений от нагрева стал сильнее. Конлин завел двигатель, открыл окно со своей стороны и ехал медленно, пока не попал на маршрут Парада. Вспомнив карту на оранжевых листовках, он поехал по северной стороне - по Тэтчер-стрит - на запад. Увидел указатель к Совету ветеранов зарубежных войн, а потом и само здание с левой стороны улицы впереди; его будет несложно найти.

Улицы жилых кварталов города были почти такими же, какими он помнил с детства, которое прошло в еще меньшем городке. Вагончики-прицепы, собачьи будки, подвесные качели на ржавых цепях, а под ними - лысые пятна на газонах… и повсюду висели праздничные гирлянды. Даже здесь, в глуши, люди вкладывали сотни долларов в обширную индустрию, которой стал Канун дня Всех Святых; а то, чего не могли купить, они делали сами. Нет, в обратном порядке. Здесь предпочитали все делать сами: набивали старую одежду, откапывали пожелтевшие от времени простыни, обшаривали сундуки на чердаках в поисках шляп и пыльников. И все эти пожертвования несли на алтарь Хэллоуина. Гирлянды фонариков украшали деревья, некоторые уже горели при свете дня, мигали оранжевыми огоньками, дальние родственники рождественских

гирлянд, которые зажгутся через месяц. Интересно, подумал Конлин, Рождество здесь празднуют с такой же помпой, как Хэллоуин?

Летучие мыши и привидения раскачивались и трепетали на ветвях деревьев. Пластиковые горгульи, скорчившись, сидели на балконе трехэтажного дома. Целые семейства вампиров стояли во дворах, прислонившись к стене, деревенские пугала с кувшинами кукурузного самогона, в запятнанных кровью рубахах. Вокруг крылечек поганками вырастали из земли могильные камни, и Конлина вдруг охватило желание остановить машину и посмотреть, нет ли на них надписей. Что на них написано - обычное «покойся с миром», совсем ничего или маленькие смешные эпитафии в стихах? Но он поехал дальше, вслед за заходящим солнцем.

Вокруг суетились люди: автомобили переезжали из одного двора в другой; взрослые стояли в проемах открытых дверей, бросая реплики невидимым собеседникам в доме. Иногда нетерпеливые дети дергали взрослых за руки. На верандах собирались компании, экипированные узелками и корзинками. Вдоль Тэтчер-стрит уже расставляли шезлонги, за четыре часа до начала действа. С наступлением сумерек проснется, оживет детская страна чудес. Внезапно Конлина охватило жгучее нетерпение попасть туда, вернуться в давно исчезнувшее время.

Улица Тэтчер упиралась в Людерс-роуд, за которой уходили вдаль опустевшие поля, испещренные темными островками леса. Фабрика по переработке сои лиловым пятном маячила на горизонте, словно средневековый замок, охраняющий эти земли. Конлин посмотрел в обе стороны и решил повернуть налево, что оказалось ошибкой: в этом направлении дорога увела его мимо последних домов, стоянки трейлеров, живописного кладбища и перегороженной цепью дороги, уходящей в сосновую рощу. На стоящем рядом дорожном указателе было от руки написано: «Участок ворон». Конлин не знал, оборудовано это место для Хэллоуина или же оно отдано воронам на весь год. Подходящее место, прямо напротив кладбища.

Он развернулся у склада и поехал обратно на Людерс.

Мотель «Найт-Лайт» оказался гораздо новее, чем он ожидал: одноэтажное, длинное, узкое строение. Очевидно, Костяной человек приносил отличную прибыль - стоянка была заполнена машинами, но неоновая вывеска гласила: «Есть свободные места». Скромный маленький мотель - именно то, чего можно ожидать в городке подобных размеров: ни бассейна, ни рекламы фитнес-клуба, ни выхода в Интернет.

Еще две машины притормозили у входа, когда Конлин подходил к стойке ресепшн. Хорошо, в толпе затеряться гораздо легче. Заполняя регистрационную карточку, он понимал, что может написать все, что угодно - любое имя, марку автомобиля и его номер; так он и сделал. Пузатый владелец даже не удостоил его взгляда, когда Конлин сказал, что расплатится наличными. Объявление, приклеенное к стойке, сообщило ему, что нужно платить вперед. Конлина это устраивало. Хозяин заселял мотель, начиная с передних комнат, поэтому окна номера Конлина выходили на сторону, где его машину не увидит никто, кроме обитателей дома престарелых, стоявшего за оградой. Хотя и это неважно. Проезжая через автостоянку, он увидел, что здесь не больше половины составляют номера штата Иллинойс. Были номера из Индианы, Кентукки, даже Флориды. Странно. Подъехав к бетонному ограждению перед номером 18, он запер машину и подергал ручку со стороны водителя. Это было единственное место парковки, которое ему понадобится до утра. Он предпочитал пройти десять или двенадцать кварталов до места, где состоится Парад.