Костяной Скульптор. Часть 2
Шрифт:
Оставался лишь один вариант, удовлетворяющий мое любопытство и не идущий вразрез со здравым смыслом. По-тихому проследовать за этой компанией в надежде узнать что-то еще, минимум обнаружить, с чего можно начать копать, а по-хорошему выяснить, что тут вообще происходит.
Что я, собственно, и сделал. Пока я думал свои тяжелые думы, компания уже успела покопаться в карманах покойника и отправиться в путь. Однако направление, в котором двигались эти четверо, меня сильно удивило. Вместо того, чтобы скрыться с места преступления, потерявшись среди палаток, или наоборот, рвануть прямым курсом
Через минуту я окончательно удостоверился, что целью как жертвы, так и ее убийц, был бродячий торговец, притуливший свою скромную палатку к окружающему лагерь частоколу. А вот что меня нисколько не удивило, так это то, что сам продавец всего на свете к этому моменту уже ждал гостей, явно нервничая, что выдавал ритмичными постукиваниями ногой о камень. Однако, похоже, тех, кого он ждал, в лицо торговец не знал.
– Здравствуйте, пришли посмотреть что-нибудь интересное? – Я занял весьма удачную позицию, подглядывая за происходящим в щель ограждения, так что фальшивая улыбочка, отразившаяся у торгаша на лице, от меня не укрылась.
– Не глупи, старик, - рыкнул один из четверки и я с удивлением узнал голос другого недавно прибывшего в лагерь Солдата по имени Ваут. – Ты подготовил что от тебя требовалось?
Осознав, что прибывшие в масках – не просто ночные покупатели с экстравагантными вкусами в одежде, торговец занервничал еще сильнее, но в палатку свою нырнул оперативно и столь же оперативно оттуда появился, держа в руках нечто, завернутое в ткань, размером примерно с человеческую голову.
– П-п-проверять будете? – то ли от страха, то ли от волнения, он даже начал заикаться.
– Совсем идиот!? – рявкнул Ваут, явно бывший в команде за главного. – Ты в первый раз, что ли? – торговец утвердительно кивнул. – Ясно все с тобой. Заруби себе на носу. Чем дольше ты рассусоливаешься, тем больше вероятность, что очередной “клиент”, - на этом слове Солдат ехидно усмехнулся, - сам перенервничает и оттяпает тебе бошку к херам.
Торгаш, по-моему, аж позеленел от страха, хотя в такой темноте даже мне приходилось напрягать зрение, чтобы что-то различить, так что утверждать со стопроцентной уверенностью не берусь.
Завернутое в тряпку нечто быстро перекочевало в руки Ваута, а в руках торговца оказалась небольшая коробочка, в которую едва ли можно было засунуть что-то больше моего ганлина. Ничем особенным коробочка не выделялась, сделана была из обычной деревяшки, так что вполне очевидно, ценность имело содержимое. К моему сожалению, из этого крайне содержательного диалога тоже не удалось понять ничего принципиально нового. Ну как, на самом деле много чего становилось ясно, но все было на очень расплывчатом уровне, без каких бы то ни было подробностей. А торговец между тем уже начал складывать свою палатку, больше оставаться в спирали он явно не собирался. Да и моя великолепная четверка явно собиралась расходиться.
И тут я, сам не заметив того, тяжело вздохнул. То ли от разочарования, то ли еще от чего, жизнь рядом с людьми волей-неволей прививает кое-какие их привычки и даже если дышать мне не нужно, такие
И вот если кожаная подошва моих ботинок не создавала никакого шума, как и бывшая на мне часть доспеха, стальные элементы которой я оставил в палатке, то вот это “Эх…” было достаточно громкой, чтобы Солдат в лице того же Ваута это услышал. Вот ведь блядство…
К счастью, они отреагировали недостаточно быстро, чтобы меня поймать, но план проследить за главарем, чтобы попытаться выяснить что-то еще, успешно отправился коту в одно место. В своей палатке я был уже спустя каких-то пять минут. Веска будить сейчас не было смысла, вряд ли из-за одного случайного вздоха компания сбежит из спирали, если до этого не собиралась, а до местного рассвета оставалась всего пара часов. А я пока посижу, подумаю…
Глава 50
Глава 50.
Исчезновение одного из Солдат лагерь пережил… неоднозначно. С одной стороны, потеря, конечно, значительная, все-таки неслабая боевая единица. С другой же, привязаться к Паксу никто особо не успел, да и бойцов в Львином Логове и без него все равно было достаточно. Сорой было произведено некое подобие расследования, из которого ничего конкретного выяснить, понятно, не получилось. Палатка пуста, следов нет, свидетели, конечно, имеются, но вот раскрывать себя они не спешат. Четверо – потому что они по совместительству еще и убийцы, пятый и последний… не видел в этом никакого смысла.
А вот Веску мой рассказ оказался очень интересен. Охотник уже второй день ходил хмурый и задумчивый и явно не просто так. Вот только делиться со мной своими идеями не собирался. И это начинало бесить. Все-таки это я был тем, кто все видел и тем, кто ему все рассказал. А теперь он словно воды в рот набрал и молчит. Возможно, если бы я спросил, он бы и ответил, но поступить так означало расписаться в своей беспомощности и превосходстве Веска, чего я допустить не мог.
Вот только я и правда ничего не понимал. Слишком мало было информации, как по случившемуся с Паксом, так и общих знаний. Уверен, что охотник так загрузился не просто потому что кого-то убили а потом что-то на что-то поменяли у какого-то торговца. Веск наверняка сопоставил произошедшее с… не знаю, чем, черт! Сопоставил и результат ему не понравился.
Я пытался разузнать что-нибудь, но чувствовал себя тем самым парнем, что искал черную кошку в темной комнате. Непонятно было даже что спрашивать. Не подходить же ко всем подряд с вопросом типа: “А ты знаешь что-нибудь о секретных ночных сделках с торговцами?”
Единственное, старался не выпускать из поля зрения Ваута, опознанного мной убийцу, но за прошедшие дни он ничем особенным не отличился. Все в рамках нормы: повседневные дела, защита лагеря от волн, потрахушки с местной фанаткой сильных парней – примерно также жила минимум половина лагеря. Не видел я больше и ту штуку, которую он получил от торговца, вероятнее всего она находилась в палатке Ваута, но туда соваться было слишком рискованно. Не в плане фактической опасности, конечно, но спалить меня могли с легкостью, а тогда я уже никогда ничего не выясню.