Костычев
Шрифт:
Книжка Костычева была встречена очень сочувственно. Она пополняла собой скудный перечень популярных русских книг по сельскому хозяйству. Однако Баталии, узнав о выходе в свет нового «Календаря», разъярился. Чрезвычайно быстро в «Земледельческой газете» появилась ею погромная рецензия на «Календарь»; называлась она «Суррогат Вспомогательной для сельских хозяев книжки». Прежде всего рецензент обвинил автора «Календаря» в… плагиате, в списывании из предыдущих книжек, принадлежавших его перу. Доказательства приводились довольно шаткие: «списаны» были главным образом некоторые таблицы разных мер, весов, сведений справочного характера.
Не видя в этом
Из своих в большинстве нелепых и даже смешных обвинений рецензент сделал, однако, очень ответственный вывод. Он писал: «Полагаем, что на основании всего изложенного мы имеем полное основание посоветовать хозяевам: остеречься пользоваться «Календарем», так как сведения, им сообщаемые, более чем сомнительной ценности. Лучше пользоваться прошлогодней «Вспомогательной книжкой». Своей рецензией Баталии стремился сократить спрос на новый «Календарь». Но этого не случилось. «Календарь» был дешев, и именно сейчас, после напечатания рецензии, он раскупался особенно охотно. «Календарь» приобрел большой успех, но в какой-то степени это был «успех скандала».
«Произведение» Баталина было в доме Костычевых прочитано вслух. Авдотья Николаевна, Ге, Лачинов и сам пострадавший автор «Календаря» много смеялись, признавая рецензию вздорной, но всем им было понятно, что Костычев должен ответить на нее. Ведь многие читатели, особенно провинциальные, будут о новой книжке судить только по рецензии.
Костычев отправился к Девриену и сказал ему, что вынужден будет отвечать на рецензию печатно и, следовательно, откроет свое авторство. При создавшемся положении издатель тоже был заинтересован в этом, и поэтому он дал свое согласие на раскрытие авторства Костычева.
И вот спустя несколько дней, разбирая почту в редакции «Земледельческой газеты», редактор обнаружил ответ на свою рецензию.
«Итак вы, милостивый государь, думаете, — писал Костычев в своем возражении, — что «Календарь» никуда не годен, и предпочитаете ему «Вспомогательную книжку», несмотря на то, что «Календарь», по вашему мнению, целыми отделами перепечатан из той же «Книжки». Далее Костычев остроумно замечал, что если бы в «Календаре» все действительно было заимствовано из сочинений Баталина, то очевидно, что и ошибки тоже попали бы в «Календарь» из «Вспомогательной книжки».
В своем ответе Костычев признавал, что в его «Календаре» есть недочеты, опечатки, но он категорически опровергал обвинение в плагиате.
Автор «Календаря» убедительно показал, что большинство якобы критических замечаний Баталина на самом деле является мелкими придирками, свидетельствующими о его беспринципности. Призывая рецензента к деловой критике, Костычев закончил свой ответ такими словами: «Для меня гораздо приятнее прочитать дельную рецензию на «Календарь», и я вам буду очень благодарен, если вы укажете на действительные ошибки в «Календаре»: чем больше вы укажете их теперь, тем меньше их
Костычев свел на нет рецензию Баталина. Но что тот мог сделать? Он через несколько номеров вынужден был напечатать ответ в «Земледельческой газете».
Победа осталась за молодым автором нового «Календаря». Все увидели, что Костычев себя в обиду не даст. В конечном счете, вся эта полемика по поводу «Календаря» содействовала укреплению научного авторитета Костычева. Еще большую известность приобрел Костычев после опубликования своей статьи «Возделывание картофеля».
В России картофель стали возделывать в XVIII столетие сначала как огородное растение, и только постепенно он перешел и на поля. К 1766 году в Новгородской и некоторых других северных губерниях уже выращивалось довольно много картофеля, но в других местах его почти не знали. Первой русской научной работой, осветившей отечественный опыт выращивания картофеля, была небольшая статья А. Т. Болотова «О заведении, сажании и размножении картофеля», напечатанная в одной из книжек «Трудов Вольного экономического общества» за 1770 год.
Несмотря на известные практические успехи, разведение картофеля в России расширялось очень слабо. И лишь после 1861 года начался более быстрый рост площадей под этой культурой. Своих хороших книг о картофеле в России не было. Костычев, который еще в Земледельческой школе написал небольшое сочинение о возделывании картофеля под Москвой, решил восполнить этот пробел. Его работа о картофеле, печатавшаяся в нескольких номерах журнала «Сельское хозяйство и лесоводство» за 1877 год, была основана на обобщении русской и зарубежной практики.
Костычев подробно описывал сорта картофеля, наиболее пригодные для различных местностей России, говорил о приемах ухода за растениями и способах обработки и удобрения почвы, которые обеспечивали большую урожайность картофеля и его высокое качество. Ученый советовал сажать картофель на песчаных землях, а также в долинах рек, где, благодаря обилию в почве питательных веществ и влаги, будут получаться особенно высокие урожаи.
Костычев настаивал на расширении площадей под картофелем, подчеркивал, что эта культура имеет не только огромное пищевое значение, но и дает ценное сырье для промышленности и хорошие корма. Работа молодого агронома о картофеле была важным и ценным вкладом в агрономическую литературу.
XI. ИНТЕРЕС К ПРОБЛЕМАМ СТЕПНОЙ РОССИИ
«Неурожаи в самых хлебородных наших губерниях, повторяющиеся в последние годы чуть не постоянно, заставили всех обратить внимание на причины этого печального явления; одна из главнейших причин… засухи, господствующие в средней и особенно в южной России».
В 1875 году, в связи со смертью профессора А. С. Гусаковского (1841–1875), в Земледельческом институте открылась вакансия преподавателя растениеводства. Друзья Костычева — профессор H. H. Соколов, ассистент П. А. Лачинов — добываются его назначения на эту должность. Совет института отнесся к их предложению сочувственно, новый директор — Ф. А. Постельс, сменивший Петерсона, тоже не был против. В марте 1876 года совет Земледельческого института избрал Костычева на вакантное место, а 9 апреля того же года Министерство государственных имуществ утвердило его «в должности преподавателя растениеводства… с содержанием по 1200 рублей в год»{ГИАЛО, фонд 14, дело 31441, связка 1752, опись 3, лист 7.}.