Косвенные улики
Шрифт:
Вот так обманула его судьба. Если б он тогда знал, что с малейшей переменой погоды рана будет выматывать душу острой болью, что каждый неловкий шаг будет выключать его из жизни на несколько минут, как это и произошло сегодня после перерыва в судебном заседании, решился бы он на борьбу?
На этот вопрос невозможно ответить, и потому Васильев никогда не задавал его себе. Наверное, решился бы…
Суханов не понял, да и не мог понять, что произошло с судьей. Он видел, как
— Подсудимый… Встаньте.
Суханов с готовностью поднялся и принудил себя посмотреть судье прямо в глаза.
— Сколько вы зарабатываете?
«Зачем это ему, — тревожно пронеслось в голове у Суханова. — Опасно или не опасно?» — думал Суханов, одновременно отвечая:
— Когда как… Сто семьдесят, сто восемьдесят, а когда и двести. Еще премия… Когда бывает.
— Преступление было совершено пятого числа, — сказал судья, — значит, у вас в тот день были деньги?
— Да.
— Скажите, Суханов, — Васильев заглянул в папку с делом. — Когда вы выходили из дома, у вас с собой были деньги? А если были, то сколько?
«Стоп, вот тут стоп! Ага, вот ты как решил меня приловить! Не выйдет! Я не мальчик!» — подумал Суханов и в ответ сперва пожал плечами, а потом сказал с недоумением:
— Не помню… Я же к тому времени вырубился… То есть уже ничего не соображал.
— Хорошо, — сказал Васильев, — можете сесть. — И снова вопросительно посмотрел на секретаршу, а та снова выглянула в окно и чуть заметно отрицательно покачала головой. — Попросите сюда свидетеля Румянцева.
Румянцев был повыше Суханова, но сухощавее. И лицо у него было потоньше. Красивое, умное и серьезное лицо, единственно, чего не хватало на этом лице, так это жизни. Оно было словно остановлено в скупой иронически презрительной гримасе.
— Свидетель Румянцев, предупреждаю вас, что вы обязаны говорить суду правду и только правду, что за ложные показания и за уклонение от дачи показаний вы несете уголовную ответственность. Вам ясно?
Румянцев сдержанно кивнул.
— Расскажите, Румянцев, как давно вы знаете Суханова и какого рода отношения существуют между вами?
— Я бы не назвал это отношениями, — медленно и снисходительно сказал Румянцев, — мы просто знакомы. Нам недавно дали квартиру в том же районе, тогда мы и познакомились…
— Как недавно? — переспросил Васильев.
— Месяца два назад…
— Вам приходилось и раньше с ним выпивать?
— Приходилось.
— Сколько раз?
— Я не считал.
— А вы, пожалуйста, посчитайте, — сказал Васильев и пристально посмотрел на Румянцева.
«Вот тебе
— Мы выпивали с ним четыре раза, — с оскорбленным видом ответил Румянцев.
— За два месяца? — переспросил Васильев.
— За два месяца, — еще оскорбленнее ответил Румянцев.
— И вы это не можете назвать отношениями или дружбой?
— Какие-либо отношения, тем более дружба, подразумевают прежде всего духовное общение… — пожал плечами Румянцев.
«А ведь я ждал этого слова «духовное», — подумал Васильев.
«Во дает!» — восхищенно подумал Суханов и украдкой посмотрел на Румянцева.
— Но ведь достаточно один раз посидеть с человеком, выпить, потолковать, чтоб понять его бездуховность, — Васильев с удовольствием произнес это слово, — а вы встречались с ним еще три раза. — Васильев выдержал некоторую паузу, а потом простодушно спросил: — Или вам больше выпить не с кем?
— Я уже сказал, что переехал в этот район недавно, — сказал Румянцев.
Стельмахович даже прикрыл глаза ладонями. Он никак не мог преодолеть свою застенчивость, и болезненно переживал это, и все-таки не мог заставить себя посмотреть в зал…
Игнатов, включившийся в процесс с каким-то даже азартом, теперь томился душой, с нетерпением поджидая, когда же начнется «главное». Что это такое «главное», он толком не представлял…
Прокурор, знавший Васильева давно, насторожился. «Неужели и на этот раз что-то раскопает?» — подумал он. И невольно потянулся к своим записям. «Где же я пропустил?..» Потом отложил записи в сторону (заглядывать в них не было необходимости, он и так все помнил наизусть) и стал изучать подсудимого.
— Стало быть, у вас в новом районе друзей, кроме Суханова, нет? — спросил Васильев.
— Но это не значит, что, кроме Суханова, у меня вообще друзей нет, — с достоинством сказал Румянцев.
— Очевидно, все друзья у вас в техникуме и по старому месту жительства? Я вас правильно понял?
— Да, правильно.
— А Суханов вам нужен был, так сказать, по соседству, чтобы не бегать выпивать на другой конец города?
— Я не так часто выпиваю, — снова оскорбился Румянцев.
— Во время выпивок с Сухановым между вами не возникало противоречий или, может быть, ссор?
— Нет.
— Зоя, запишите это в протокол, — сказал Васильев, резко поворачиваясь к секретарю. Он прекрасно знал, что она записывает каждое слово, и сказал это вовсе не для нее, а для Румянцева, подчеркивая тем самым важность его ответа. Потом еще раз взглядом заставил ее посмотреть в окошко, и снова получил молчаливый отрицательный ответ, и даже не удержался, и озабоченно покачал головой.