Кот, который гулял по чуланам
Шрифт:
«Тяжелейший в истории округа шторм разразился в результате злополучного сочетания атмосферных условий. Три фронта низкого давления — один, двигавшийся с Аляски, другой — из района Скалистых гор, а третий — со стороны Мексиканского залива, — встретились сшиблись над нашим регионом. По сообщениям синоптиков, скорость ветра достигала семидесяти миль в час, а за шестнадцать часов глубина выпавшего снега достигла тридцати двух дюймов. Сугробы высотой от пятнадцати до тридцати футов наметены вокруг домов, городские улицы и автомагистрали
Следующие два дня Квиллер жил без электричества, без телефона, без писем и газет и без общительных четвероногих друзей. Коко и Юм-Юм, устроившись на диване в библиотеке, казалось, погрузились в зимнюю спячку. Да и сам он, стремясь сосредоточиться на чтении или заполнении месячной подписки на газеты, быстро убеждался в тщетности своих усилий. Даже когда снегоуборочные машины загремели и заурчали на улицах, автомобили граждан по-прежнему оставались в неволе, заблокированные в гаражах, а их владельцы — заблокированными в своих жилищах. Служба здравоохранения рекомендовала не перенапрягаться при откапывании.
Утром четвёртого дня Квиллер сидел в библиотеке и пил холодный растворимый кофе с черствым пончиком, как вдруг раздался резкий и пронзительный телефонный звонок, от которого он вздрогнул, а сиамцы кубарем скатились с дивана. Из трубки полился ликующий голос Полли:
— Включай свой холодильник!
— Полли, как ты там? Я жутко беспокоился! — сказал он.
— Мы с Бутси в порядке, но у меня нет сил что-либо делать. А я хотела вымыть стены в кухне, разобраться в кладовках и подготовить подарки к Рождеству. А ты как?
— Как ни странно, мне начинают надоедать чёрствые пончики и консервированный суп.
— Наше заключение продлится ещё несколько дней, — предрекла Полли, — но, к счастью, мы уже можем общаться с внешним миром.
Квиллер тут же попытался пообщаться с Внешним миром, однако все телефоны, по которым он звонил, были заняты — общительное и словоохотливое население Пикакса наверстывало упущенное.
Радиостанция «Голос Пикакса» продолжала передавать новости, связанные с недавним штормом, как плохие, так и хорошие:
«Первым новорожденным, появившимся на свет во время большого снега, стала девочка весом семь фунтов, которую назвали Лесли Энн. Eё родители миссис и мистер Гудвинтер. Мать и дитя находятся ещё в городской больнице, откуда не могут выйти из-за снежных заносов.
По сообщениям из сельских районов, много людей пропало без вести. Полагают, что, застигнутые штормом, они сбились с пути и замерзли. Дома засыпаны снегом до самых крыш, поэтому помощь не может сразу пробиться к людям. Большое количество скота, находившегося в поле и в стойлах, как полагают, замерзло. К берегу постоянно прибивает трупы людей, ставших жертвами кораблекрушения».
Голос Полли и урчание холодильника вернули Квиллера к обычной жизни. Он затеял стирку, вымыл накопившиеся
— Ох, Квилл, что было! Я отвез Джоди в больницу как раз перед самым штормом, — рассказывал Джуниор, — и помчался обратно, поскольку сынишка оставался дома без присмотра. Ужасно хочу увидеть дочь! Ещё у меня состоялся один любопытный телефонный разговор, буквально за минуту до того, как телефон отключили. Звонил какой-то тип из Центра, который интересуется архитектурными деталями и украшениями. Он пожелал купить светильники и камины в бабушкином доме!
— Как я понимаю, он хочет ободрать все это с живого тела? — с негодованием спросил Квиллер.
— Я велел ему проваливать. Но, я тебе скажу, у этого типа такие нервы и такая выдержка!.. Как ты думаешь, откуда он мог узнать обо всех этих вещицах?
— Я могу лишь предполагать. А что, светильники ценные?
— На это точно может ответить Сьюзан Эксбридж. Я только знаю, что канделябры в помещениях первого этажа сделаны из чистого серебра, а в бальном зале — из бронзы и меди и что привезены они из Франции ещё до Первой мировой… Но все равно я уверен, что этот звонок изумил бы тебя не меньше, чем меня.
После пяти часов Квиллер позвонил Селии Робинсон.
— Добрый вечер, — произнёс он чарующим голосом, которым многие годы смягчал самые черствые женские сердца, — это Джим Квиллер.
— Ооо! Большое спасибо вам за вишни в шоколаде! — скороговоркой отозвалась она. — Они великолепны, но, право, не надо было этого делать.
— Мне это тоже доставило удовольствие.
— Я смотрела по телевизору все сообщения о погоде. В вашем округе действительно творился такой кошмар?
— Просто ужас! Мы находились в снежном плену четыре дня без всякой надежды на скорое избавление. Однако, Селия, несмотря ни на что, я тружусь над жизнеописанием миссис Гейдж и хотел бы задать вам ещё несколько вопросов. Не возражаете?
— Вы же знаете, я всегда рада помочь вам, мистер Квиллер, и отнюдь не из-за того, что вы прислали мне этот вкуснейший шоколад.
— Ну спасибо, давайте начнем с того утра, когда вы обнаружили её тело. Что вы сделали?
— Я позвонила в контору, они доложили начальству, и оно сразу же явилось.
— И какова была реакция Бетти и Клода? — будто невзначай спросил Квиллер.
— А их не было. Они уехали в город, за начальника оставался Пит. Ну, вы помните, это их помощник, очень приятный человек, очень участливый.
— Ну а он как реагировал — был потрясён случившимся?
— Да нет, не особенно. Здесь ведь многие умирают, что естественно для такого места. Идёт постоянная смена обитателей.
— А что, Бетти и Клод часто уезжают в город?
— Я бы не сказала. Они с севера и иногда отправляются туда, чтобы навестить своих родных.