Кот, который проходил сквозь стены (сборник)
Шрифт:
Изучая других гостей, Квиллер отметил приятного рыжего господина в костюме оливкового цвета… Молодого человека с маленькой бородкой… А потом он увидел ее. На секунду у него захватило дух.
«Не может быть», – сказал он себе.
И все-таки он не ошибся. Это была ее маленькая фигура, тяжелые каштановые волосы, ее лукавая улыбка.
В это мгновение она повернулась к нему и застыла, не веря своим глазам. У него защекотало верхнюю губу, и он провел рукой по усам. Она двинулась в его направлении, скользя
– Джим Квиллер! Неужели это ты?
– Джой! Джой Уитли!
– Я не могу в это поверить! – Она уставилась на него и затем кинулась к нему в объятия.
– Дай я посмотрю на тебя, Джой… Ты ничуть не изменилась.
– Да нет же!
– Сколько лет назад это было?
– Пожалуйста, не считай… Какие у тебя усы, Джим! Ты стал сильнее, крупнее.
– Ты хочешь сказать, потолстел? Спасибо, ты всегда была чертовски добра.
Она отодвинулась.
– Не всегда. Мне стыдно за то, что я сделала.
Он смотрел на нее и чувствовал, как галстук сжимает ему горло.
– Я не думал, что встречу тебя снова, Джой. Что ты здесь делаешь?
– Мы живем здесь уже с января. У нас с мужем гончарная мастерская в задней части здания.
– Ты замужем? – Затеплившиеся было у Квиллера надежды рухнули.
– Моя новая фамилия – Грэм. А ты что здесь делаешь, Джим?
– Никто не называет меня больше Джимом. Меня все зовут Квиллом вот уже двадцать лет.
– Тебя все еще путают с киллером?
– Моя фамилия выводит из себя наборщиков и корректоров.
– Ты женат?
– В настоящий момент вроде бы нет.
– Где ты работаешь?
– В «Дневном прибое». Уже больше года. Ты не видела моих статей?
– Я не увлекаюсь чтением, разве ты не помнишь? А мой муж просто не выносит художественной критики в «Прибое». Поэтому мы покупаем «Утреннюю зыбь».
– Скажи мне, Джой, где ты была все эти годы?
– Главным образом в Калифорнии, до того как мистер Маус пригласил нас принять на себя обязанности по управлению гончарной мастерской. Нам нужно о многом поговорить. Очень нужно… Когда мы сможем?
– Джой, – сказал Квиллер, понизив голос, – почему ты тогда убежала?
Она вздохнула, посмотрела по сторонам:
– Я объясню позже, но сначала позволь познакомить тебя с моим мужем… До того, как невыносимый мистер Г. выйдет из себя, – добавила она, кисло улыбнувшись.
Квиллер посмотрел в противоположный конец зала и увидел высокого костлявого человека. Он смотрел на них. У Дэна Грэма были выцветшие морковного цвета волосы, выступающий кадык, веснушчатая кожа, натянутая на скулах и кистях. На нем был драповый пиджак, неглаженая рубашка и сандалии на босу ногу. Наверное, он мнит выразить этим свой свободный художественный дух, подумал Квиллер, но вместо того выглядит неопрятным и заброшенным.
Грэм сдержанно кивнул головой, когда Джой представила ему Квиллера как свою «старую любовь». Она подчеркнула это, пожалуй, не из озорства,
Он сказал Дэну Грэму, что знаком с его женой с детства и что работает в «Дневном прибое».
Грэм что-то пробормотал в ответ. Он говорил быстро, проглатывая слова.
– Простите, не понял.
– Я готовлюсь к выставке. Может быть, вы напишете обо мне статью?
Джой добавила:
– Это будет семейное шоу. Мы работаем в разных стилях. Ты должен прийти на открытие, Джим.
– Я не очень хорошего мнения о вашем художественном критике, – пробормотал ее муж. – Его обзоры не стоят выеденного яйца.
– Никто не любит нашего художественного критика, – заметил Квиллер. – Это та работа, которой я ни за что не хотел бы заниматься. И все-таки, как вам нравится город, мистер Грэм?
– Да я и двух центов не дам за этот ваш город. – Квиллер уже приспособился к его быстрому потоку речи и к тому, как он свободно пользуется устаревшими выражениями и клише. – Я хотел бы работать в Нью-Йорке или, на худой конец, в Европе.
– А мне очень нравятся эти места, – сказала Джой. – Я бы хотела остаться здесь.
У нее все было «очень». Квиллер помнил ее безграничный энтузиазм.
Грэм взглянул вопрошающе на обеденный стол:
– Печенье-варенье! Как насчет того, чтобы перекусить? Я готов съесть быка. Шампанское… – Он держал в руке пустой бокал. – Оно только вызывает аппетит.
– Можете себе представить, – сказал Квиллер, – я еще не знаком с хозяином.
Джой схватила его за руку:
– Как, ты не видел его? Пойдем на кухню. Вот увидишь, Роберт Маус – очень славный малый.
Она провела его по низкому коридору в задней части здания, сжимая его пальцы и прижимаясь к нему, пожалуй, ближе, чем это было необходимо. Они шли молча, прекрасно чувствуя, о чем думает каждый.
Кухня занимала просторное живописное помещение, пропитанное запахами трав и вина. Своим керамическим полом, белым потолком и гигантским камином она напомнила Квиллеру кухни, которые он видел в Нормандии. Медные котлы, пучки сушеного укропа и розмарина, висящие на крючках, ножи и топорики для рубки мяса, разложенные в ряд. На открытых полках стояли сковородки для омлета, блюда для суфле, медные тазы, сковороды для рыбы, салатницы и несколько загадочных предметов, ничего не говоривших непосвященному.
Над всем этим возвышался огромный, ладно скроенный, крепко сбитый человек средних лет, в белейшей рубашке, украшенной золотыми запонками и несколько устаревшего фасона галстуком. Он держался с достоинством верховного судьи. Вокруг пояса у него было повязано полотенце.
Когда Джой Грэм представила гостя, он оторвался от замешивания теста и, протянув руки, покрытые мукой, как бы извиняясь, с некоторой задержкой сказал:
– Здравствуйте.
Ему помогала женщина в белом, которой он отдавал указания ровным тоном: