Кот, который проходил сквозь стены (сборник)

Браун Лилиан Джексон

– Мне так жаль, – сказала она, – но я уезжаю на Карибское море. И я уже отказалась от приглашения на обед в Клуб гурманов. Хочешь пойти туда? Ты бы мог написать статью.

– А где состоится обед?

– В «Мышеловке». Ты знаешь, где это?

– В «Мышеловке»? – повторил Квиллер. – Не очень аппетитное название для ресторана.

– Это не ресторан, – объяснила Мэри, – это дом Роберта Мауса, адвоката. М-а-у-с. Мышь – по-немецки. Маус – отличный повар. Из тех, кто запирается на ночь в кухне и составляет соус из тридцати семи ингредиентов – по памяти, и выращивает свою собственную петрушку. Говорят, он может отличить правое крылышко цыпленка

от левого по вкусу.

– И где же эта «Мышеловка»?

– На Ривер-роуд. Это странное здание, в котором произошло загадочное самоубийство. Может быть, ты раскроешь его загадку. Это было бы сенсацией.

– Когда это случилось?

– О, еще до того, как я родилась.

Квиллер фыркнул в усы:

– Не очень-то свежие новости.

– Только не обсуждай их за столом, – предупредила Мэри. – Роберт устал разговаривать на эту тему. Я позвоню ему и сообщу, что ты придешь.

Квиллер вернулся домой пораньше, чтобы переодеться и покормить кошек. По дороге он зашел в магазин за свежим мясом. Своим кошачьим чутьем звери почувствовали его приближение еще до того, как он поднялся по лестнице. Ожидая его, они сидели, уставившись на дверь, – два пушистых комка, палевые с темно-коричневыми лапками, аккуратно поджатыми под туловище. Черные ушки были настороже, и две пары голубых глаз вопросительно смотрели на входящего.

– Привет! Я сегодня рано. Смотрите, что я вам принес.

Кошки сразу поднялись.

– Йау! – произнес Коко грудным баритоном.

– Ммм, – пропела Юм-Юм своим восторженным сопрано.

Она вспрыгнула на большой словарь и начала радостно драть когтями его обложку, а Коко, демонстрируя способность к воспарениям, взлетел на стол и наступил на табулятор пишущей машинки, чем вызвал движение каретки.

Досталось каждой кошке: Квиллер прошелся тяжелой рукой по шелковой спине Коко и нежно погладил более светлую Юм-Юм.

– Как ты, моя дорогая? – Он говорил с Юм-Юм с такой нежностью, что ему бы не поверили в редакции – такого обращения не видела от него ни одна женщина.

– Сегодня на ужин куриная печенка, – сказал он. Коко выразил одобрение, выставив на пишущей машинке левое поле. Он обладал недюжинными способностями в области механики: умел обращаться с выключателями, сам открывал двери, но больше всего его привлекала пишущая машинка с огромным количеством клавиш, рычажков и переключателей.

Квиллер рассказал в свое время об этом ветеринару, и тот заметил:

– Животные проходят разные стадии интереса, как дети. Кстати, сколько им лет?

– Не знаю. Они уже были взрослые, когда попали ко мне.

– Коко приблизительно года три-четыре. Он хорошо выглядит и кажется очень умным.

Квиллер не стал спорить, хотя кот не просто «казался умным», но обладал феноменальными способностями. Однажды Квиллер распутал преступление, которое поставило в тупик полицию, и только его самые близкие друзья знали, что это была в основном заслуга Коко.

Квиллер нарезал для кошек печенку, разогрел ее в небольшом количестве бульона и разложил деликатес на тарелки так, как любил это делать: в центре – немного бульона, а вокруг по краям – маленькие кусочки мяса.

«Счастливцы», – подумал он. Они могли есть всё без страха потолстеть. Под гладкой палевой шерстью у них было худое мускулистое тело. Они двигались легко и грациозно, и в то же время в ногах чувствовалась сила. В мгновение ока они без всякого напряжения взлетали на холодильник.

Квиллер некоторое время наблюдал

за ними, а потом обратился к новому заданию. Он сел за пишущую машинку, чтобы составить список ресторанов. Он всегда держал наготове в машинке чистый лист бумаги – прием, которым пользуются писатели, чтобы легче было приступать к работе, но, когда он машинально взглянул на бумагу, пальцы его замерли над клавишами. Квиллер надел новые очки и взглянул повнимательнее на одну-единственную букву, напечатанную вверху страницы.

– Я так и знал, что ты рано или поздно научишься обращаться с машинкой, – сказал он, обернувшись через плечо. Из кухни последовал ответ – Коко одновременно проглотил кусок и попытался ответить хозяину.

Это была большая буква «Т». Машинка была в верхнем регистре – видимо, Коко наступил на переключатель регистров левой лапкой, а правой на букву.

Квиллер припечатал к «Т», оставленной Коко, «оледские тосты», а затем столбцом: «Телячьи нежности», «На любителя» в отеле «Стилтон» и несколько названий придорожных заведений, национальных ресторанов и подземных бистро.

Затем он переоделся для обеда, скинув твидовый пиджак, красный шотландский галстук, серую рубашку и брюки цвета придорожной пыли – то, в чем обычно появлялся в «Дневном прибое». Одеваясь, он взглянул на себя в зеркало и не слишком обрадовался отражению: лицо располнело, мускулы вялые, там, где должны были быть мышцы, кожа обвисла складками.

С некоторой надеждой, но совсем не уверенно он ступил на весы, ржавые, с грузом на одной стороне и рычагом на другой. Рычаг со скрипом пошел вверх. Квиллер задержал дыхание и передвинул противовесы по рычагу, добавляя четверть фунта, полфунта, затем один, два, три, пока рычаг не пришел в равновесие. Он съел на завтрак только грейпфрут, во время ланча удовольствовался творогом, и вот он на три фунта тяжелее, чем был утром.

Он перепугался. Испуг сменился разочарованием, затем злостью.

– Черт побери, – пробормотал он. – Я не хочу разжиреть из-за этого мерзкого задания.

– Йау! – сказал Коко, как бы подбадривая его.

Квиллер сошел с весов и снова критически посмотрел на себя в зеркало. Он почувствовал прилив уверенности, как будто разряд прошел через его дряблую плоть. Он расправил грудь, втянул живот и ощутил прилив новых сил.

– Я напишу эту колонку, – объявил он кошкам. – И я буду придерживаться диеты, чего бы мне это ни стоило.

– Йау-йау, – сказал Коко.

– Три фунта! Я не могу в это поверить! – Квиллер не заметил, что, когда он встал на весы, Коко положил на подставку передние лапы.

Два

Переодеваясь к обеду, Джим Квиллер чувствовал свой возраст. Он теперь читает в очках; в усах и густых волосах проклюнулась седина, а полнота – еще одно напоминание о сорока шести. Но еще до окончания вечера он снова ощутил себя молодым. Он взял такси до Ривер-роуд, где находилась резиденция Роберта Мауса, – за пределами оживленного торгового центра, ресторана «Морской приют» Джо Файка с его бесчисленными автостоянками, за катком и складом пиломатериалов. Между пристанью и теннисным клубом стояло огромное здание из камня. Квиллер видел его и раньше и думал, что оно было центром отправления какого-нибудь мистического культа. Оно стояло вдали от шоссе, независимое, загадочное, за железной оградой. Перед зданием зеленела лужайка. Само здание напоминало египетский храм, который разрушили, а потом в спешке восстановили.