Кот, который проходил сквозь стены (сборник)
Шрифт:
Кошки снова опустили уши, положили головы на передние лапы и заснули. Квиллер закрыл боковую створку большого окна, когда первые капли дождя упали, словно огромные слезы.
Пять
Проснувшись рано утром в среду, Квиллер несколько секунд привыкал к виду нового помещения. Он взглянул в сторону окна – огромное голубое небо, на фоне которого парил одинокий голубь. Потом его взгляд переместился на белый потолок высотой в два этажа, на большое кресло, покрытое пледом, и он вспомнил про белую медвежью шкуру. Потом внезапно в его память ворвались события минувшей
– Подъем! – бодро сказал Квиллер, вскакивая с постели. Он накинул халат и направился в маленькую кухню, чтобы открыть банку с едой для кошек. – Я знаю, ты заказал бифштекс Веллингтона. Но тебе придется довольствоваться лососем. Два доллара за банку. Bon app'etit! [15]
Возможность позавтракать вызвала веселую драку. Юм-Юм ударила Коко задней лапой, как мул. Он в свою очередь толкнул ее корпусом. Они сцепились в клубок и тузили друг друга, пока Коко не начал драться слишком грубо. Тогда Юм-Юм отпрыгнула и принялась кружить, хлеща его хвостом. Внезапно она прыгнула и вцепилась коту в горло. Коко обхватил Юм-Юм лапами, и они закувыркались, сплетясь воедино. Однако внезапно, словно по какому-то неслышному сигналу, они прекратили драку и принялись усердно зализывать друг другу воображаемые раны.
15
Bon appe'tit! – Приятного аппетита! (фр.)
Одевшись, Квиллер сошел вниз, откуда поднимался запах бекона и кофе. В кухне за круглым столом сидел Роберт Маус, угрюмо завтракая печеньем с мармеладом и французским шоколадом. Хикси ждала, когда миссис Мэрон приготовит ей гренки.
Квиллер налил себе апельсинового сока.
– Где сегодня все?
– Макс никогда не встает к завтраку, – с готовностью откликнулась Хикси, забеливая сметаной кофе. – Уильям ушел к первому уроку. Розмари клюет пшеничные зернышки в своей комнате. Шарлот пришла рано, перекусила, съев порцию, которой хватило бы накормить лошадь, и отправилась в «Красный Крест» сматывать бинты или еще зачем-то, что делает в среду утром.
– Мисс Руп, – объяснил Маус в своей педантичной манере, – посвящает значительное время добровольной работе на пункте сдачи крови, где служит клерком, и за это мы должны восхищаться ею.
– Вы хотите сказать, она искупает грехи, которые совершила в молодости? – спросила Хикси.
Адвокат повернулся к ней с выражением неодобрения:
– Вы гадкая молодая леди. Более того, факт использования сметаны для кофе просто возмутителен.
– Мэрон, детка, поспешите с гренками, – сказала Хикси. – Я умираю от голода.
– Грэмы придут завтракать? – спросил Квиллер.
– Они еще не показывались сегодня утром. – Хикси накладывала крыжовниковый джем на гренку. – Хотела бы я заниматься таким же делом,
– Моя дорогая леди, – угрюмо проговорил Маус, – ты бы разорилась через шесть месяцев. Ты совершенно лишена самодисциплины. – Он повернулся к Квиллеру: – Я полагаю, вы хорошо устроились в номере шесть?
Когда он произнес это, Квиллер впервые увидел, что правый глаз Мауса слегка не того цвета, что левый.
– Все отлично, – произнес репортер после едва уловимой паузы. – Но я слышал что-то странное ночью. Кто-либо еще слышал крик в половине четвертого утра? Мне кажется, кричала женщина.
Никто не ответил ему. Хикси широко открыла глаза и покачала головой. Маус продолжал жевать с тем же сосредоточенным видом, что и всегда. Для представителей его профессии характерно никогда не выказывать удивления, заметил про себя Квиллер.
– Похоже, это был звук гаражной двери, – предположил он.
– Миссис Мэрон, – сказал Маус, – будьте так добры, попросите Уильяма, когда он вернется из школы, смазать дверь в гараже.
– Я бы хотел написать статью о вашей философии как кулинара, мистер Маус, – сказал Квиллер, наливая себе чашку превосходного кофе, – если вы, разумеется, не против. – Он терпеливо ждал, когда тот ответит.
Ответ последовал через некоторое время. Маус изящно поклонился:
– Почему бы и нет?
– Не согласитесь ли сегодня вечером пообедать со мной в «Толедских тостах» по приглашению «Дневного прибоя»?
При упоминании изысканного ресторана Маус заметно повеселел.
– Великолепно, мы закажем угрей в зеленом соусе. Они готовят также великолепное блюдо из телятины с эстрагоном и шампиньонами. Вы позволите мне сделать заказ?
Они договорились о встрече, и Маус ушел в свой офис, захватив кейс, куда – Квиллер видел – миссис Мэрон положила несколько картонных коробок, термос и холодный артишок. Хикси вскоре тоже ушла, доев бекон и гренки, посыпанные тертым орехом пекан и плававшие в растопленном масле с добавлением кленового сиропа. Квиллер остался один, размышляя о синяке вокруг глаза своего хозяина.
Когда миссис Мэрон пришла, чтобы убрать тарелки, он услышал:
– Что же вы ничего не ели?
– Я поел.
Экономка задержалась у стола, медленно собирая тарелки на поднос и переставляя их.
– Мистер Квиллер, – сказала она, – я тоже слышала шум прошлой ночью, и это была не гаражная дверь.
– Во сколько вы слышали звук?
– После трех. Это точно. Последнее время я плохо сплю и допоздна смотрю телевизор, лежа в постели. При этом надеваю наушники, чтобы никому не мешать.
– И что же вы слышали?
– Я подумала, что коты дерутся на берегу, однако, возможно, это был чей-то крик.
– Надеюсь, в доме все в порядке, – сказал Квиллер. – Но почему бы вам не проверить, как дела у миссис Уайтинг и у Грэмов?
– Вы думаете, нужно?
– При таких обстоятельствах, полагаю, необходимо это сделать, миссис Мэрон.
«Я начинаю говорить, как Роберт Маус», – сказал он себе, допивая кофе и дожидаясь, когда вернется экономка.
– Миссис Уайтинг встала и делает зарядку, – доложила миссис Мэрон. – А вот к Грэмам я не достучалась. Дверь в мастерскую закрыта. Я постучала три или четыре раза, но никто не ответил. Правда, если они наверху, в своей комнате, они не могут услышать стук.