Кот, который проходил сквозь стены (сборник)
Шрифт:
Квиллеру доводилось видеть в музее композиции из пересекающихся нитей и проволок, куда менее замысловатые, нежели эта кошачья. Ему очень не хотелось разрушать ее, но, к сожалению, отсутствовала малейшая возможность передвижения по комнате в каком-либо из направлений. Он нашел конец и смотал клубок. Атлетическое упражнение заняло полчаса и стоило ему унции веса. После этого он положил клубок в ящик стола. На ужин он пошел один.
Ресторан «Телячьи нежности» был расположен на пересечении Стейт-стрит, Ривер-роуд и железнодорожного пути. Это было здание девятнадцатого века,
У двери главного зала Квиллера приветствовал Макс Сорэл. Он прижимал руку к сердцу, абсолютно правильной формы голова была только что побрита.
Темный костюм и полосатая рубашка хрустели, как кукурузные хлопья.
– Вы один? – спросил хозяин ресторана, сверкнув профессиональной улыбкой и источая мятный запах зубной пасты и жидкости для ополаскивания рта. – Повесьте пальто в гардеробе. Сегодня там никого нет. – Он посадил журналиста за столик около входа. – Я хочу, чтобы вы пообедали сегодня за счет заведения. Понимаете?
– Нет, пусть «Дневной прибой» платит за меня.
– Мы поговорим об этом позже. Вы не против, если я присоединюсь к вам, пока нет посетителей? В обычный вечер их не так много, и я могу себе это позволить.
Владелец ресторана сел на место, откуда он мог наблюдать за входом с надеждой, что появятся посетители. Тридцать столиков, накрытых золотыми скатертями с золотыми салфетками, аккуратно свернутыми и вложенными в подставки из черного дерева, тоже их ожидали.
– Сколько людей вмещает ресторан? – спросил Квиллер.
– Двести, считая также отдельные залы наверху. Что вы будете пить?
– Томатный сок.
Сорэл позвал официанта:
– Томатный сок, водку с содовой, Чарли, и, пожалуйста, стакан для меня. – Он взял подставку, на которой капля моющей жидкости оставила пятнышко. – Если на свете есть что-либо, чего я не выношу, – сказал он Квиллеру, – так это пятна на стеклянной посуде. Что вы будете есть? Я рекомендую жаркое из молочной телятины.
– Прекрасно! – сказал Квиллер. – Но я должен буду взять остатки домой для кошек. Я на диете.
– Какую закуску? Анчоусы? Селедку со сметаной?
– Пожалуй, полгрейпфрута.
Квиллер достал трубку. Сорэл пододвинул к нему пепельницу из черного стекла, предварительно посмотрев, нет ли на ней пятен.
– Знаете, как мы здесь чистим пепельницы? Влажными пакетиками со спитым чаем. Это лучше всего… Извините, я на минуту.
В пустой зал вошла пара. У обоих были какие-то смущенно-испуганные лица.
– Вы заказывали столик? – нахмурившись, спросил их Сорэл. Он заглянул в журнал, что-то вычеркнул, что-то записал и потом с выражением великодушия на лице и масляной улыбкой, предназначенной для леди, пригласил их за столик перед большим окном с видом на улицу. Убирая со стола золотую табличку с надписью
Когда подали грейпфрут, Сорэл принялся наблюдать, как Квиллер его чистит.
– Вы чем-то расстроены? – спросил он журналиста. Квиллер вопросительно на него посмотрел.
– По тому, как вы едите грейпфрут, я могу судить о вашем настроении. Вы чистите его против часовой стрелки. Вы когда-нибудь видели, как люди едят грейпфруты? Счастливые чистят их по часовой стрелке.
– Любопытное наблюдение.
– Вы, наверное, тайком двигаете пальцами ног, когда едите что-нибудь вкусное.
– Не знаю, да, пожалуй, и не хочу знать.
– Я многое могу сказать о людях по тому, как они едят. Как разламывают булочки, наливают суп, режут мясо, даже по тому, как жуют.
– Как вы оцениваете пеструю компанию в «Мышеловке»? – спросил Квиллер.
– Интересный букет. Хикси очень эффектная женщина, но очень неуравновешенная и часто впадает в панику. Она самым банальным образом хочет выйти замуж. Розмари выглядит образцовой леди, но не будьте в этом слишком уверены. Уильям… в нем есть что-то хитрое. Он не так прост. Я могу сказать это по тому, как он держит вилку. А вы что о нем думаете?
– Вполне нормальный, забавный малый со здоровым любопытством.
– Я бы не сказал вам, – признался Сорэл, – ибо не люблю, когда возникают дополнительные проблемы. Но я видел, как он с воровским видом проник в вашу комнату вчера вечером, часов в восемь. Вы разрешили ему входить к вам?
– Как вы его увидели? – поинтересовался Квиллер. – Я думал, вы каждый вечер работаете.
– У нас на кухне случилось маленькое происшествие: на мою рубашку пролился коктейль, и я поспешил домой переодеться… Извините меня.
Владелец ресторана вскочил, чтобы усадить четверых посетителей, очевидно туристов, а Квиллер спросил себя, неужели у такого чистюли, как Сорэл, не было под рукой запасной рубашки?
Когда подали жаркое, которое высилось как над морем скала, Квиллер заметил:
– Вы знаете, что Джой Грэм оставила своего мужа?
– Нет! Когда это случилось?
– Вчера рано утром.
– Они разводятся?
– Не знаю. Она никому ничего не объяснила. Просто пропала.
– Я ничуть не удивлен, – сказал Сорэл, – я не виню ее за то, что она бросила эту обезьяну. У нее своя голова на плечах. – Его глаза заблестели от гордости за нее. – Я не большой сторонник брака. Есть варианты в жизни и получше. Люди женятся, разводятся, женятся, разводятся. Это как-то несолидно.
– Вы когда-нибудь видели, как она работает с глиной?
– Я? Нет, сэр! Я никогда и ногой не ступлю в их мастерскую. Однажды увидев эту пыль и грязь, я понял, что это не для меня. – Выражение отвращения на его лице сменилось одобрением. – Значит, маленькая обманщица сбежала? Замечательно!
– Для меня остается загадкой, почему она уехала среди ночи в ужасный дождь? – сказал Квиллер.
– Вы, конечно, не хотите жареной картошки с луком и со сметаной? – неуверенно предложил Сорэл.