Кот, который разговаривал с привидениями
Шрифт:
– Старый скряга! – воскликнул Митч. – Никак не может успокоиться!
– Мой кот, – продолжал Квиллер, – ведёт себя странно с тех пор, как мы переехали сюда. Он сам с собой разговаривает и не отрываясь глядит в то окно, за которым Айрис увидела нечто так её испугавшее.
– Кошки всегда делают что-нибудь непонятное, – пожала плечами Кристи.
– Коко не обычный кот, – сказал Квиллер. – Если уж он что-то делает, то будьте уверены, у него всегда есть на то причина.
Заслышав своё имя, кот с горделивым и самовлюбленным видом вошёл на кухню.
– Красивый зверь, –
– И похоже, умный, – добавила Кристи.
– Коко не только умный, у него ещё замечательная интуиция. Не скажу, что у него способности медиума, но он чувствует, когда что-нибудь неладно, и если дух Эфраима разгуливает где-то здесь, Коко почует его!
Все трое повернулись к необыкновенному коту. Но он, как назло, воспользовался этим моментом, чтобы уткнуться себе под хвост.
– Не хотите осмотреть подвал, – быстро сказал Квиллер, – где Айрис впервые услышала стук? Там свален всякий хлам из музея. Вы знаете, про какой подвал я говорю?
– Слышал о нём, но никогда туда не спускался. Я бы не прочь взглянуть, – сказал Митч.
– Я возьму с собой Коко. Он слышит, как ползают земляные черви и как бабочки перелетают с цветка на цветок, и если внизу окажется что-нибудь подозрительное, он разнюхает. Надену на него поводок, чтобы хоть немного его сдерживать.
Он надел на кота синюю кожаную шлейку и отмотал несколько ярдов нейлонового шнура, служившего поводком, и все четверо отправились в подвал. Коко пошёл весьма охотно.
Несколько лампочек ярко освещали сломанную мебель, ржавые инструменты, заплесневелые книги, битую посуду. Все было покрыто паутиной.
– Моей маме бы это понравилось! – воскликнула Кристи.
– Гомер называет это сорочьим гнездом, – сказал Квиллер. – Айрис искала сломанную грелку, когда в первый раз услыхала стук. Вот толкушка, которой она отвечала. – Он поднял маленький деревянный молоточек и простучал по стене СОС – единственное, чему он научился за год, проведенный в бойскаутах, – а вслед за этим залихватскую дробь – «там-тарарам-пам та-там». Ни на тот, ни на другой сигнал ответа не последовало, только штукатурка потрескалась ещё больше.
Тем временем Коко, вместо того чтобы проводить расследование, цеплял лапами паутину.
– Коты никогда ничего не делают по указанию, – объяснил Квиллер. – Надо какое-то время не обращать на него внимания. Пойдёмте куда-нибудь сядем.
Кристи отыскала кресло-качалку, которое уже не качалось; Митч взгромоздился на бочку; Квиллер сел на кухонный стул, у которого на спинке недоставало трёх перекладин, и не спускал глаз с Коко. Кот вдруг пошёл медленно и крадучись.
– Я слышу какой-то грохот, – сказала Кристи.
– Это гром, – ответил ей Митч, – но это далеко. Сегодня дождя не будет.
Коко обнюхивал плетёную детскую коляску без колёс.
– Её, наверное, решили превратить в ходунок для какого-нибудь малыша, – предположил Митч.
Когда кот понюхал колотушку, Квиллер заметил:
– Теплее. Он знает, что Айрис держала её в руках. Теперь следите за ним!
Коко пробирался к потрескавшейся стене. Он перепрыгнул через угольную корзину, проскользнул под трёхногим стулом и вспрыгнул на стоявший
– Моя мама когда-то купила два таких монстра, – сказала Кристи. – Слышите? Опять гром! Уже ближе!
Коко стоял на задних лапах, стараясь увидеть стену за буфетом.
– Он что-то чувствует, – прошептал Квиллер.
– По-моему, он видит паука на стене, – отозвался Митч.
– Ненавижу пауков, – сказала Кристи.
Одним стремительным движением Коко подпрыгнул, прихлопнул насекомое, стащил его лапой вниз и с удовольствием расправился со своей добычей.
– Фу! – передёрнулась Кристи.
– Пошли, – махнул рукой Квиллер и подхватил кота. – Он сегодня не в форме.
– Нам, пожалуй, пора собираться домой, – сказал Митч, когда они вышли из подвала и увидели небо, расцвеченное синими молниями.
– Давайте я отвезу вас, – предложил Квиллер. – Выпейте ещё стаканчик сидра перед уходом.
Вся четвёрка направилась обратно на кухню.
– Хороший сидр, – сказал Митч. – Его, верно, сделали на тривильенском прессе. Они туда и подгнившие яблоки кидают, и падалицу, и червяков, всё вместе. Мой дедушка всегда велел брать только отборные яблоки, и такого безвкусного сидра, как у него, я больше нигде не пробовал.
Мужчины разговаривали об уборке листьев, о делах в отеле, о шотландской истории, но Кристи сидела молча и была погружена в себя. Наконец она тихо произнесла:
– Сегодня вечером появится Эммелина.
Мужчины переглянулись, потом посмотрели на неё.
– Квилл, хотите посмотреть на Эммелину? – спросила она. – Митч видел её уже два раза.
– Да, хотел бы, – ответил он.
Ливень уже начался. Взяв куртки, все трое побежали к стальному сараю. Когда они ехали по улице Чёрного Ручья, потоки воды хлестали в ветровое стекло. А когда свернули на Фагтри-роуд, вспышки молний вычертили на фоне темно-синего неба силуэт викторианского дома. Все молчали. Когда машина остановилась, они ринулись к дому, но, пока добежали до двери, всё равно промокли с ног до головы. И по-прежнему не было произнесено ни слова. Кристи молча развесила мокрые куртки на спинках кухонных стульев. Она не зажигала света, а взяла фонарик, чтобы провести гостей в прихожую. Ощупью пробираясь сквозь невообразимый хаос, они вышли к массивной лестнице, уселись на ступеньках и стали ждать. Было темно, в доме пахло плесенью, от раскатов грома дрожали стены, дождь бил в узкие высокие окна, и от каждой молнии рамы озарялись голубым сиянием. Все ждали.
– Идёт! – прошептала Кристи.
Никто не осмеливался дышать.
Мужчины смотрели в восторженном молчании.
Кристи вздрогнула и ахнула.
Квиллер почувствовал, что у него кровь стынет в жилах.
Минуты тянулись.
На глазах у Кристи появились слезы.
– Правда же, она была красивая? – вздохнула она.
– Красивая! – выдохнул Митч.
– Невероятно! – чуть слышно проговорил Квиллер. Ещё какое-то время все трое сидели неподвижно, каждый был погружен в свои мысли. Дождь поутих, волнение прошло, и Квиллер заставил себя пробормотать: