Кот, который сдвинул гору
Шрифт:
С почтительного расстояния за ним тревожными глазами наблюдали два сиамца, но их внимание только раздражало его.
– Ценю вашу заботу, – сказал он. – Но бывают времена, когда мне хотелось бы, чтобы вы куда-нибудь скрылись.
Они медленно приблизились к нему и выглядели вдвойне обеспокоенными. И вдруг они сильно разволновались и стали бегать к чёрному входу и обратно: Коко – с прижатыми ушами, а Юм-Юм – распушив хвост. Через минуту на веранде раздалось сопение и царапанье.
– Это Люси, – мрачно произнёс
Но кошки только ещё больше разволновались, а Люси начала скулить.
Квиллер, не расположенный к семейным драмам, бормоча себе под нос проклятия, снял компресс и захромал к холодильнику, где нашёл четыре сосиски, которые купил для себя. Он бросил их перекормленному доберману, и вскоре волнение утихло и в доме, и за дверью.
Его раздражительность была запоздалой реакцией на нервное потрясение на водопаде. «Зачем я приехал в эти чертовы горы?» – спрашивал он себя. Полли объяснила это его импульсивностью; она часто ставила под сомнение его неожиданные действия, выражая неодобрение взглядом, полным мягкого упрека. Так же относился к его поступкам и Арчи Райкер, но тот прямо говорил, что думал. Но разве они могли понять те сообщения, которые Квиллер получал благодаря своим чувствительным усам? Да и как он сам понимал их?
Будь у него здоровые ноги, он ходил бы сейчас взад и вперёд по комнате. Не брось он курить, с удовольствием бы выкурил трубку шотландского табака. А книги и радио находились наверху, как и пуфик и кровать. Однако рано или поздно подниматься по лестнице придётся.
Он посидел на второй ступеньке, потом встал и спиной вперед двинулся вверх по лестнице, опираясь на резную прогулочную трость. Его сопровождали сиамцы которых всегда развлекало эксцентричное поведение людей, но которые твердо решили не бросать его одного в таких мучениях.
Как только он опустился в кресло у себя в спальне и удобно устроил левую ногу на пуфике, зазвонил телефон.
– Йау! – мяукнул Коко ему прямо в ухо.
– Я же не глухой! – заорал на него Квиллер. Маловероятно, но, возможно, звонят из Мэриленда, поэтому он поднялся и – со стонами и чертыханьем – прогромыхал вниз по лестнице на ягодицах. Добравшись до холла, он схватил трубку после девятого звонка.
Квиллеру потребовалось время, чтобы принять удобное положение, а в это время женский голос нетерпеливо повторял: «Алло? Алло?»
– Добрый вечер, – наконец произнёс он тем вкрадчивым бархатным голосом, который так волновал женщин на протяжении тридцати лет.
Тогда, не менее вкрадчиво, она сказала:
– Это вы тот человек, который позвонил мне и оставил сообщение? Я – Шерри Хокинфилд. – По её гласным чувствовалось, что она училась в хорошей школе.
– Да, это я, – ответил он. – Меня зовут Джим Квиллер.
– Звучит… приятно, – сказала она игриво. – Кто вы. Мне незнакомо ваше имя.
– Я снял
– О… да… конечно. Я случайно вернулась в магазин и обнаружила ваше сообщение.
– Только работа и отсутствие развлечений делают нас… богатыми, – сказал Квиллер.
– Вы абсолютно правы! Что вы хотите узнать о картине?
– Это замечательный горный пейзаж, и я понимаю, что картина довольно дорогая. Продаётся ли она? Если да, сколько вы хотите за неё? Кроме того, в холле стоит английский охотничий шкафчик, который привлекает своей грубоватой простотой. Миссис Лесмор говорила мне, что вы продаете часть мебели. Это так?
Воцарилось изумлённое молчание, он буквально видел значки долларов, замелькавшие у Шерри Хокинфилд перед глазами.
– Дом продаётся, – сказала она с готовностью, – со всей обстановкой. Из него получится прекрасная деревенская гостиница. Долли говорила, что вы потенциальный покупатель.
– Я думаю над этим предложением. Есть некоторые детали, которые необходимо обсудить.
– Хорошо, я прилечу на уикенд повидаться с друзьями в долине. Тогда мы и могли бы поговорить, – сказала она со всё возрастающим энтузиазмом.
– Буду благодарен вам. Когда вас ожидать?
– Если я попаду на утренний рейс в пятницу, то возьму машину в аэропорту и приеду к вам днем.
– Может, пообедаем вместе, когда вы будете здесь, – сердечно предложил Квиллер. – Или поужинаем.
– С удовольствием.
– Взаимно.
– Увидимся в пятницу днем. Повторите ещё раз ваше имя.
– Джим Квиллер, пишется через «в».
– Я рада, что вы позвонили, мистер Квиллер.
– Прошу вас, зовите меня Квилл.
– О, это замечательно!
– Могу я вас называть Шерри?
– Пожалуйста, прошу вас. Откуда вы? – Она становилась все общительнее.
– С другой планеты, но с дружественной. Беверли-Хиллз, из космоса. – Это вызвало легкомысленный смех.
– С нетерпением жду встречи с вами, – с тёплыми нотками в голосе проговорила она. – Хотите, я позвоню вам из аэропорта и мы договоримся о часе?
– Почему бы вам не приехать прямо в «Тип-Топ»? Я буду здесь… ждать вас, – сказал он значительно. «С подвешенной забинтованной ногой», – подумал он про себя.
– Хорошо. Я так и сделаю.
– Думаю, не нужно рассказывать вам, как найти «Тип-Топ», – сказал он, понимая, что это было слабой остротой.
– Нет, – рассмеялась она. – Мне кажется, я помню, где это.
Наступила пауза, как если бы ни один из двоих не хотел заканчивать разговор.
– Счастливого пути, – сказал он.
– Спасибо. Au revoir.
– Au revoir. – Квиллер подождал, когда она повесит трубку, потом повесил трубку сам. Повернувшись к Коко, который ждал отчёта, он сказал; – Такого телефонного разговора у меня не было с девятнадцати лет.