Кот, который сигналил
Шрифт:
– Как вы ладите с миссис Дункан? – спросил он.
– Нормально, только она слишком беспокоится. Всё время стоит у меня над душой. – Эдди опрокинул рюмку виски. – Слушайте, я ведь не знаю, как вас зовут.
– Квиллер. Джим Квиллер.
– Мне кажется, я слышал это имя.
– Может быть… У вас, как я заметил, появился ещё один помощник.
– Да, работа пойдёт теперь быстрее.
– А кто ваш постоянный подручный? Такое впечатление, что вы вдвоем работаете не хуже целой бригады.
– Дурли. Он из Чипмунка. Мы с ним знакомы ещё со школы. Вместе получали профессию. А вы чем занимаетесь?
– Я писатель. Пишу книги о… о
– Я люблю футбол, – сказал Эдди, и Квиллер мгновенно превратился в футбольного болельщика.
Попросив ещё рюмку виски, строитель расслабился.
– А чего вы думаете о моём псе?
– Такой красивый чау! Дружелюбный! Как его звали?
– Зак.
– Хорошая кличка. Кто её выдумал?
– Моя сестра.
– А она ладила с Заком или он был чисто мужским псом?
– Зак всех любил. Но я и он – мы были просто не разлей водой. Он тоже любил пошутить. Я брал его с собой на работу, и он целый день торчал рядом, пока я не начинал сворачиваться. Тогда он быстро смывался, и я должен был его ловить. Чем громче я его звал, тем быстрее он убегал, словно смеялся надо мной. Он любил побегать и не любил, когда его сажали на цепь. В доме моих родителей была проволока с блоком для цепи, чтобы он мог бегать. Там его и застрелили. Попали прямо между глаз. Должно быть, он вылез из конуры посмотреть, кто шастает.
– А он лаял? Он ведь должен был залаять?
– Никто не слышал никакого лая.
– И где нашли его?
– Прямо около ограды.
Квиллер пригладил усы.
– То есть в него целились с близкого расстояния, и он не лаял… Всё это выглядит так, словно он хорошо знал своего убийцу.
– Зак знал кучу народа. – Уклончивый ответ и тревога в глазах у Эдди вызывали подозрение, что парень знал больше, чем выкладывал.
Квиллер, как мог, выражал сочувствие: в его глазах читалось заботливое участие, он понимающе кивал головой и особенным образом наклонялся к собеседнику; голос его стал на редкость задушевным.
– А как себя чувствует последнее время ваша матушка?
По лицу Эдди промелькнуло выражение сильного удивления, сменившееся испугом.
– Вы её знаете?
– Мы один раз встречались, и я очень расстроен её болезнью. У неё хорошие врачи?
– А, врачи ничего не смыслят! Есть один, который знает, как её вылечить, но он в Швейцарии.
– Неужели? А вы не думали её туда отвезти?
– Да, мы с сестрой думали об этом, но… у нас не было денег. Поездка, знаете… лечение… проживание там долгое время… Невозможно! Я не…
– Как насчёт ещё выпить? – предложил Квиллер.
– Не-а, я должен сваливать.
– А кофе? Я могу разогреть в микроволновке гамбургер.
– Не-а. Я должен встретиться с одним парнем в Содаст-сити.
Когда подрядчик уехал, Коко прокрался в комнату с любопытствующим видом, словно спрашивая, ушёл ли посетитель.
– Это верх невежливости – шипеть на гостя, – укорил его Квиллер, при этом прекрасно понимая, что кот никогда раньше не видел столь волосатого человека. Сам же Квиллер был доволен тем, что ему удалось скрыть свою причастность к средствам массовой информации и установить при этом с семьей Тривильена контакт, который можно будет поддерживать, не вызывая подозрений. Он составил в уме план дальнейших действий:
а) продолжать
б) потолковать о футболе с бригадой строителей во время перерыва; почитать футбольные новости в ежедневной газете;
в) сходить на футбольный матч;
г) выказывать интерес к строительству дома и задавать идиотские вопросы.
У Квиллера постепенно выкристаллизовывались и мысли по поводу убийства собаки. Преступник (а) имел зуб на Флойда и (б) знал, где и как собака жила, хотя (в) и не был в курсе, что убивает собаку, принадлежащую не Флойду. Квиллеру на ум пришла одна отвратительная мысль: преступление совершили с целью возбудить к Тривильену сочувствие людей. Учитывая место преступления – настоящий оплот собаковладельцев, – довод этот выглядел не совсем притянутым за уши.
В любом случае, если Зак не залаял, значит, он хорошо знал стрелявшего, а впрочем… необязательно. Зак был до безобразия добродушен.
А просматривая результаты расследования, Квиллер пришёл к выводу, что полицейским всё вышеизложенное было известно, но им предстояло решить более важную задачу: найти самого растратчика.
После же слов Эдди в голове у Квиллера стала вырисовываться новая картина преступления: возможно, Флойд перевёл украденные деньги в швейцарские банки; возможно, он сейчас в Швейцарии, а не в Мехико, как предполагалось; возможно, он старается устроить переезд жены туда на лечение. Квиллер понимал, что в этой теории есть свои недостатки, но если она окажется достоверной, почему тогда Коко исполнял свои танец смерти? Сбитый с толку, он решил на время отложить размышления на эту тему и поехать ужинать с Селией Робинсон.
Однако сначала следовало накормить котов. Он часто размышлял о том, что вот ему не нужно каждый день ходить на работу, не нужно заботиться о семье и он самый богатый человек на северо-востоке центральной части Соединенных Штатов… и всё же его жизнь довольно-таки рутинная: кормление, чесание и развлечение сиамцев, мытьё и чистка их туалета. Будь он помоложе, он ни за что не смог бы себя представить в такой роли!
Теперь вставал вопрос куда поехать ужинать со слишком бурно выражающей свои эмоции миссис Робинсон? Для деловых обедов и ужинов или для выполнения общественных обязательств обычно выбирали «Нью-Пикакс Отель»; чтобы повеселиться, туда не ходил никто. В этот вечер в отеле ужинали Полли и члены библиотечного совета – группа благовоспитанных пожилых леди, чьи голоса никогда не звучали громче шёпота. Другие столики небольшого обеденного зала наверняка окажутся заняты одинокими коммивояжерами, настойчиво пытающимися разрезать жёсткий бифштекс. Истерический хохот Селии будет подобен пению тропической птички в покойницкой.
Любимым рестораном самого Квиллера был ресторан «Старая мельница», но его там слишком хорошо знали, и официанты вели учёт всех его сотрапезников. Пожалуй, больше всего для этого ужина подойдёт ресторан в Северном Кеннебеке, «Типси», специализировавшийся на бифштексах. Ресторан помещался в большой бревенчатой избе; в нём всегда царила непринужденная атмосфера: хозяева любили пошуметь. А то, что ресторан назвали в честь хозяйского кота, наверняка понравится Селии.
Когда Квиллер зашёл за ней, она – в своём лучшем платье, в самых дорогих украшениях и с пластами косметики на лице – уже ждала его. Она эффектно выглядела, а для «Типси» даже слишком эффектно.