Кот, который умел искать мины (Оборотень в погонах)
Шрифт:
Валентин Зорин, среда, 16 июня
Ковер в шашечку мчался едва ли не над самой водой, низко-низко, так что отражения городских огней сливались в рябящие полосы, оранжевые и голубые на смоляно-черном, точно ленты в косе хохлушки. Все ароматы перебивал илистый запах реки. Незаметно от спутниц я вцепился в болтающийся ремень безопасности – никто, конечно, не пристегивался, это недостойно гусар, как заявил гордый собой Серов... Вообще-то я заметил, что он ведет себя гораздо более разухабисто, что можно было объяснить количеством выпитого. Зато я за один вечер ухитрился влить
«Мэйфлауэр» появился перед нами неожиданно. Палубная надстройка, конечно, маячила впереди еще пару минут до того, но я, например, попросту решил, что это какой-то павильон на берегу. А потом мы совершили крутой вираж, резко забирая вверх у бывших Свято-Владимирских, а ныне вновь Воробьевых гор, и, уходя чуть ли не в пике, увидали перед собою...
– Матерь Божия! – выдохнула какая-то из сестер Валевич. Изумленный открывшимся зрелищем, я не обернулся посмотреть, которая.
Нет, я знал, конечно, как выглядят пароходы. Был в истории момент, когда они составляли конкуренцию магическим кораблям – баржам на буксире у левиафанов, бурелетам и прочим разновидностям вплоть до джинноходных чароносцев Севморфлота. Но в памяти моей они отпечатались именно как мелкие пестренькие картинки в учебнике истории. Паровые корабли давно вышли из употребления даже у гномов, известных нездоровой любовью к механическим игрушкам, и я не ожидал, что открывшееся нам зрелище окажется настолько... внушительным.
Могучая туша «Мэйфлауэра» рассекала речные воды, точно заплывший нечаянно по каналу Пяти морей кит. Злодейски поблескивали лопасти медленно ворочающихся колес, роняя с высоты пенистые струи. От носа до кормы корабль был увешан гирляндами огней – зеленых лесовых, желтоватых болотных, серебристых могильных, радужных фейных, – и такими же огоньками испещерены были зонты, накрывавшие от взглядов пролетных расставленные вдоль поручней столики. Впечатление немного портила только низенькая толстая труба, извергавшая клубы серого дыма; ветер относил их в сторону Греко-славянской академии.
Таксист сделал круг над кораблем, позволяя девушкам вдоволь навизжаться от восторга – видно, почуял поживу, решил, что двое солидного вида мужчин не поскупятся. Откуда ж ему знать, что мои, к счастью, не пощипанные ужином финансы были извлечены не далее, как сегодня утром, из предпоследней заначки и подкреплены одолженной у Смазлика сотней баксов, которую, между прочим, еще и отдавать придется когда-то?
На очередном кругу мне померещилось, что где-то в отдалении, на юго-западе, мелькают языки пламени, отражаясь в небе, и без того исчерченном городскими огнями. Я попытался присмотреться, но в этот момент ковер, как назло, завалился набок, и я чуть не слетел с него, постыдно ухватившись за ремень безопасности.
– Держитесь, – посоветовал Серов беззлобно. Я молча кивнул. – А то палуба железная.
Я присмотрелся. Действительно, на бортах виднелись ряды заклепок.
– Как же он плавает? – невольно вырвалось у меня.
– Как любое судно, – пожал плечами аквариумист. – Они потому и протянули так долго, паровики-то – в текучей воде, на холодном железе не всякое заклятие
Я поежился. На мой вкус это была слишком сложная техника. А я предпочитаю доброе старое волшебство.
Правда, из всех изобретенных человечеством чар мне сейчас более всего пригодились бы протрезвляющие. За отсутствием таковых я украдкой вытащил из внутреннего кармана на мундире леденец от кашля и сунул в рот, пытаясь перебить исходящие из недр желудка винные пары. Серов покосился на меня и чихнул. Потом чихнул еще раз.
– Брат Зорин! – не выдержал он минуту спустя. – Христом богом молю, выплюньте эту... эту мерзость!
Его едва не трясло.
– А что случилось? – удивился я.
Аквариумист снова чихнул, пытаясь откусывать чистый воздух из-за края ковра.
– У меня, – объяснил он, ожесточенно потирая переносицу, – аллергия на эвкалиптовое масло. Страшная.
Я поспешно отправил леденец за борт, запоздало ужаснувшись, что попаду по темени кому-нибудь из сидящих на палубе. Но, судя по отсутствию воплей, обошлось. Хорошо, что коровы не летают...
Черно-белый ковер по-лихачески затормозил у самых перил (или поручней? Бог знает, как их называют моряки). Водитель через плечо поклонился дамам и протянул руку. Серов полез в карман, а я, пользуясь случаем, спрыгнул на палубу и подал руки дамам – одной правую, а второй – левую. Не по правилам, зато никому не обидно.
Всеволод Серов, среда, 16 июня
– Предлагаю расположиться на верхней палубе, – сказал я. – Не знаю, как вам, а мне эти клубы, вырывающие из салона, равно как и доносящиеся оттуда звуки... доверия не внушают.
– С-с удовольствием. – Марина шагнула вперед и тут же качнулась куда-то в сторону. Я поймал ее почти у самых реек, долженствующих изображать из себя ограждение, схватил за талию, притянул обратно...
– Ох, – она умудрилась извернуться и теперь стояла лицом ко мне. – Кажется... я немножко пьяна. Это ведь, – ее руки скользнули по моей груди и обвились вокруг шеи, – не страшно, правда?
– Конечно, нет, – отозвался я, прикидывая, хватит ли моего равновесия на смертельный номер – подъем по трапу с девушкой на руках. – Совсем-совсем не страшно.
– А я, – прошептала девушка, – тебе верю.
– Пойдем, – попросил я. – Нас... уже ждут.
К моему удивлению, под навесом на верхней палубе тоже располагался небольшой оркестрик. Трое молодых парней с гитарами, одетые в костюмы, которые я после недолгого раздумья классифицировал как псевдоиспанские. Что ж, учитывая разухабистые трели балалайки, доносящиеся снизу, это была весьма приятная неожиданность.
– А мы уже сделали заказ, – сообщила Арина, когда мы подошли к столику. – Не возражаете?
– Отнюдь. – Я взялся за спинку стула, осторожно покосился вправо – мне досталось место у самого борта, и рядом медленно проплывали лопасти колеса, с гулким плеском ударяясь о расцвеченную тысячами огней воду.
– Интересно, – неожиданно сказала Марина. – Это настоящие испанцы?
– А что?
– Было бы... здорово, – мечтательно сообщила девушка. – Я... люблю танцевать под их музыку.
– Не вопрос, – отозвался я, в очередной раз за вечер нашаривая в кармане изрядно похудевший кошелек. – Желание дамы – для кавалера закон.