Кот, который умел искать мины (Оборотень в погонах)
Шрифт:
И память услужливо развернула картинку – Кандагар; вечернее, быстро темнеющее небо, черный зев пещеры, на фоне которого бьется ослепительно белая бабочка «гатлинга», пули цокают вокруг, рикошетя от камней, и рыжий Серега Лялин, приподнявшись, наводит на пещеру «шайтан-трубу», дергает спуск – из трубы с шипением вырывается рой и, увеличиваясь в размерах, уносится вверх по склону, несколько секунд пещера кажется наполненной ярко-алыми нитями, а потом огненные точки вырываются наружу и, пролетев несколько саженей, гаснут.
Когда мы вошли в пещеру, там везде – на стенах, потолке, на том, что осталось от расчета «гатлинга» и от самого «гатлинга», –
Однако! «Огненные шмели», сколь мне мнилось, до сих пор считаются секретным оружием. Конечно, при нынешнем развале армии и не такие вещи, случалось, со складов уходили, но все же... Это явно выше уровня среднего прапора. Скорее уж – среднего генерала. Или не среднего, потому что на вооружении обычных частей «шайтан-трубы» не состоят, это привилегия егерей, паладинов, десанта и прочей элитной публики.
Интересно, представляют ли себе эти веселые ребята, на кого, точнее, на ЧТО они замахнулись? По идее – должны бы, но в наше, сплошь отмороженное, время...
Впрочем, даже сам по себе Гром тоже представлял собой... фигуру. Таких не сбрасывают с доски небрежным пинком, таких снимают.
Мне, правда, от этого не легче. Я на этой доске, по большому счету, даже и не пешка, а так – щепка отколовшаяся. При удаче, конечно, могу занозить, да кто ж позволит?
Я вздохнул и еще раз перелил из ладони в ладонь горсть сыпучего тяжелого праха.
Все, проехали. Охи-вздохи и прочие стенания – запихать в темный угол и отложить до более спокойных времен, буде таковые все ж наступят. Пошла работа.
В принципе, сложившаяся ситуевина совсем уж не предусмотренной не является. Именуется она на русском бюрократическом «утеря контакта с вышестоящим командованием», и на сей счет существуют у меня вполне недвусмысленные инструкции.
Вот только следовать им отчего-то очень и очень неохота.
Я старательно оттер руки пучком травы и, не оглядываясь, зашагал назад.
М-да. Я бы сказал – паршиво, если бы дело не обстояло еще хуже.
Обратный путь через луг занял столько же, сколько и дорога от остановки – четверть часа, – и все это время я яростно тискал в кармане плаща ребристую рукоятку револьвера. Глупо, конечно, – вряд ли наши противники, кто бы они ни были, настолько параноики, что оставят наблюдать за пепелищем немагических дозорных. Но кошки на душе скребли.
Мне повезло – пригородный дилижанс подошел к остановке почти сразу же. Более того, мне удалось обнаружить уголок скамейки, не занятый пенсионерами с их воистину необъятными корзинами. Я поднял воротник кафтана, надвинул на лоб шляпу, враз сделавшись похожим на классического лубочного «шпиена», и, закрыв глаза, постарался по возможности отгородиться от шумного мира вокруг и «прокачать» сложившуюся обстановку.
Глупо, конечно, было бы думать, что смерть Грома могла хоть каким-то боком оказаться связана с моими последними делами. Черный маг среднего калибра, а тем более шут-газетер – явно не те фигуры, которые могли бы хоть как-то дотянутся до Грома при жизни, а уж в посмертии-то и подавно. На бывшего полковника были такие дела завязаны...
Стоп! Ну-ка, ну-ка... назад... «такие дела завязаны»?
Да, такие вещи могут резко поднять стоимость человека, особенно в наши неспокойные времена.
Что могло быть завязано на Сумракова? О Парамоше я пока не думал – его подноготная была мне более-менее известна. Визгу и пыли от него бывало временами, много, а толку – как с приснопамятного козла. Нынче газетерскими разоблачениями
А что касается последних выступлений неугомонного Парамоши – ни гаримовцы, ни корсуньские не посмели бы поднять руку на Грома. Тогда что же – чернокнижник?
Сумраков Глеб Никитович, лицензированный маг «общего профиля», как любят у нас нынче туманно выражаться, имел несколько «делов», среди которых, как мне помнилось, самым крупным было товарищество «Ыырсын и сын», занимавшееся разнообразными экспортно-импортными операциями – проще говоря, гнавшее из-за большого бугра бочки всякой алхимической дряни – навстречу такому же потоку продукции бывшей раешной промышленности. Непроизносимое же имечко в названии товарищества объяснялось тем, что булькающие бочки следовали по территории бывшей Стройки якобы транзитом – и, соответственно, не облагались пошлинами – до границ одной из то ли кавказской, то ли алтайской свободно-базарных зон, где их содержимое резво разливалось Ыырсыном, сыном и всяческими их родичами в более мелкие емкости и снова отправлялось в путешествие по родным просторам – но уже как произведенное в свободной Россиянии и опять-таки ввозными пошлинами не облагаемое.
Понятно, что не один господин Сумраков промышлял столь прибыльным способом, да и с этой, отдельно взятой коровы, наверняка имел далеко не весь надой – но и не самую маленькую ложку в общей миске. Плюс еще доля в Виго-банке, плюс еще несколько заморочек поменьше... Да и в луневской банде – не люблю я это новомодное словечко «группировка»! Какие это на фиг, прости господи, группировки?! Тоже мне, группа армий «Юг»! – покойный был далеко не последней «шестеркой», а, скорее наоборот, лицом приближенным, обласканным и облеченным доверием главаря. Соответственно и доходы от этого занятия...
Самое забавное в этом деле то, что, мнилось мне, заказал Глебушку кто-то из своих, луневских. То ли кого-то из подручных жаба заела, то ли самого Сумракова, так что хапнул не по чину или просто не поделился с кем надо. Уж больно подробную раскладку дал мне Гром на клиента. Вряд ли он стал бы держать в его окружении своего человечка – не того ранга фигура, уж скорее сам Сумрак оказался бы на крючке у бывшего инквизитора. А если бы вдруг и завел, то не стал бы мне его светить – выдал бы необходимый для работы минимум, а дальше танцуй сам, Сева, чай, оно не в первый раз.
Смущало меня только одно – Сумраков был черным магом. Не Альхазред, конечно, и не Маркиз, но долгое общение с демоническими силами даже сереньким, в сущности, людишкам придает некое мефистофельское величие. По большей части напускное, но всякое бывает. Колдуны средней руки откалывают иногда такие номера – диву даешься, ей-богу! Мщение из могилы, кровавая рука, змеящаяся в тумане... вот шуточки в стиле этих юмористов-висельников.
Кстати! А с чего я вообще взял, что Гром мертв?
Понятное дело, что после «огненных шмелей» тела не осталось. После них даже ауры не остается, выгорает напрочь. Наш взводный чародей в ту пещеру, помню, зайти не мог – говорил, незримое пламя глаза палит. Но нигде не сказано, что этой ночью Гром был дома. Старый хитрец мог уйти из этой ловушки...