Кот, который умел искать мины (Оборотень в погонах)
Шрифт:
– Символ «алир», – продолжал Шар, – означает «росток», верней сказать, «саженец дерева высотой не более четырех ладоней». При том, что у людей на этом месте принято размещать знаки различия, я бы предположил, что иероглиф исполняет ту же функцию.
Я тоже заметил, что борцы с чем-либо особенно охотно перенимают черты противника. Взять хотя бы охотников за драконами...
Толпа вокруг нас замерла на секунду. Потом впереди вспыхнула на миг стена синего пламени, и в проеме портала, только что уходившем в никуда, завиднелся перрон следующей станции. Потоки людей потекли
– Будем надеяться, – проворчал благочинный, когда мы, удачно пристроившись вслед согнутому в три погибели волоту (на станциях раешные строители не экономили, а вот сами порталы в целях экономии делались невысокими), проскочили обсидиановую арку, – что в вашей «Родина Продакшн» окажется хоть одно зеркальце. Я хочу разобраться в этой истории.
Его широкая, скуластая физиономия вдруг приобрела жутковатое сходство с мордой гончей. Или, напомнил я себе, идущего по следу волка.
Впереди уже разгорался синим пламенем следующий проем.
Бывший институт экклезиологии стоял на Явлинской улице – при Стройке, понятное дело, Христоявленской, но после развала переименованной в духе воинствующего атеизма. Охранник в будке на первом этаже изучал наш пропуск так долго, что я уж было начал сомневаться в его читательных способностях. Конечно, пока среди людей трудно сыскать неграмотного – спасибо «дурному наследию Стройки», не жалевшей сил на то, чтобы каждый мог лично припасть к источнику мудрости, мутным потоком лившемуся из-под перьев святых отцов. Вот лет через десять-пятнадцать... если предлагаемые нынешним министром просвещения реформы пойдут в ход...
От скуки я принялся пристально изучать криво нашитую на рукаве черного мундира доморощенного цербера эмблему – на красном фоне грозно растопыривала капюшон изготовившаяся к атаке кобра. Рисовавший это то ли никогда в жизни не видел данную разновидность змей, то ли решил польстить своей модели – клыками такой длины мог бы гордиться любой вампир. Вокруг змеюки колечком свивалась надпись «Охранное агентство «Эфа».
– Я, эта, – произнес, наконец, страж. – Не понимаю.
– Что именно?
– Тут эта, – охранник ткнул коряво обгрызенным ногтем куда-то в середину листка. – Сказано «Всеволод Серов, представитель фирмы «Дискус-92». Во, – охранник оторвался от листика и обвел нашу странную компанию торжествующе-подозрительным взглядом. – И кто из вас Серов?
– Вы, эта, – смиренным тоном попросил я, – следующую строчку прочитайте.
– Чего?
– В следующей строчке, – сообщил я, – черным по белому прописано: «А также необходимый для производства работ персонал и оборудование».
– Ну?
– Это и есть мы, – старательно выделяя каждое слово, произнес я. – Необходимый для работы персонал. Он, – кивок в сторону Шара, – мастер-декоратор, специалист по интерьеру. – Я решил, что столь мудреное заморское словечко как нельзя лучше совпадет с представлениями охранника о возможных занятиях
– А ты?
– А че, непонятно? – усмехнулся я. – Специалист по тропическим рыбам. Не по пингвинам же.
– Ню-ню, – скептически прищурился охранник, возвращая мне пропуск.
– Можно нам пройти?
– Проходь... стой! – внезапно спохватился он, когда я уже взялся за вертушку. – Фигню-то вашу, эта, открой.
– Дядя, ты чего! – Думаю, вытаращенным мной буркалам мог бы позавидовать настоящий арап. – Там же гидаспнутый светильщик. Стоит, как бахрома от нового «слейпнира». Спецом из Индонезии притаранили, лично для Туруханова.
– Ну и че?
– А то, что рыбина эта глубоководная! Выше полутора верст не поднимается! Хочешь, чтобы тебя струей по потолку размазало – валяй, открывай.
– Ва-ась!
На этот трубный зов из свежеокрашенной белой краской фанерной будочки выбрался второй охранник и, не торопясь, зашагал к нам, отряхивая по дороге черный мундир от многочисленных хлебных крошек.
– В чем проблемы?.. Ну и какого орка ты меня дергал? – возмутился он, выслушав сбивчивое объяснение напарника. – Тебе шо, больше всех надо? Пропуск в порядке – в порядке. Сам Вальтер подписал. Че людей зазря дергаешь?
– Так ведь это, – замялся его партнер. – Слышал же... сам Кормильцев вчера примчался. А ну как проверка какая...
– А третьего дня сам Кленов прибывал, – фыркнул Вася. – И шо с того? Делать больше Упырю нечего, окромя как привратникам ревизии устраивать. Ты бы, Митяй, не о верхах думал, а о том начальстве, что к нам поближе. А то вон Петрович на позатой неделе ворчал, что, дескать, были жалобы – не здоровается охрана, зад лишний раз от табурета поднять ленится.
– Так а эта, чего с этим-то делать?
– Что, думаешь, бомбу тащат? – отвернувшись от напарника, Вася по-приятельски подмигнул мне. – Тады вот шо. Сгоняй в дежурку и позови Никодимыча.
– А че я, – сник Вася. – Я ж тока...
– Давай, давай, – подбодрил его напарник. – Взялся за гуж... одна нога здесь, другая там. Молодой еще, – доверительно сообщил он мне, дождавшись, пока враз ссутулившийся Митяй скроется за углом. – Службы не знает. Вот и приходится... учить на примере.
– И как, поддается обучению?
– Да куды ж он денется, – Вася с задумчивым видом сунул указательный палец за правую щеку и принялся сосредоточенно скрести им о зубы. – Научится, – невнятно прогудел он. – А не научится, дык на его место желающих – пруд пруди, хош в чинах, хош с крестами.
Митя появился полминуты спустя в сопровождении высокого сухощавого мужчины лет сорока в темно-синей мантии, на груди которого также наличествовал красный кружок с коброй-вампиром.
– Там живое существо, – процедил он сквозь зубы, удостоив черный цилиндр одного-единственного небрежного взгляда. – Без магических способностей. Это все?