Кот, ночь на кладбище и другие истории. Сборник рассказов
Шрифт:
Кроме того, записи директора портили весь дневник. Юрий Константинович не делал исключения никому. Отличник ты, троечник или вовсе, хулиган, все наши дневники выглядели одинаково – как неизданная книга мыслей нашего директора. А мыслей у Юрия Константиновича было, ой как много, да и почерк у него был ого-го, какой размашистый! Да-да, иногда его записи занимали все страницы одной недели, не оставляя надежды на то, чтобы как-то их стереть, ну или
Одним словом, нам все это изрядно докучало и мешало. Да, так мы и считали, что поведение и пагубная для наших дневников привычка Юрия Константиновича мешали нам в полной мере радоваться жизни. Как вы понимаете, именно поэтому у каждого ученика нашей школы, так мне казалось, и у каждого моего одноклассника, это, несомненно, была как минимум одна сокровенная мечта, – чтобы у нас поменялся директор. А если чего-то сильно хочешь, то это иногда сбывается.
Настал и в нашей школе «праздник». Я сидел в кабинете истории и лихорадочно пытался вызубрить главу про первобытных людей. Мне никак не удавалось понять, как наши предки могли изготовить такие копья из камня, которыми они могли завалить целого мамонта.
Мы, мальчишки, в лесу часто пытались что-то выточить из камня, даже разбивали камни, как это было описано в учебнике истории, но не получалось у нас такого грозного оружия. Как мы ни старались. Максимум, что в итоге выходило – палка-копалка, которой мы могли только вырыть небольшую ямку. На копье это все не тянуло и с большой натяжкой. Первый же корень на пути нашего «копья» становился непреодолимой преградой, и копье с унылым треском ломалось. Какой там мамонт! А ведь в главе про первобытного человека так было и написано, что кроманьонцы могли добыть мамонта с помощью своих первобытных копий с каменными наконечниками. Поэтому я и не мог поверить. «Ну, уж нет, этого просто не может» – быть, думал я. Проверено! Свалили все на первобытного человека, сделали из него инженера, выпускника вуза. Ну не мог же первобытный и чумазый предок быть умнее нас, прогрессивных школьников. Максимум, во что я готов был поверить, так это в то, что наш дремучий предок сидел в своей пещере и ел те самые коренья, которые с трудом вырывались из земли этим самым каменным наконечником.
За этими мыслями я не сразу заметил тот кипиш, который начинался вокруг меня. Обрывки фраз не сразу стали складываться для меня в осмысленные предложения!
– Да ты что?..
– Да кто тебе сказал?..
– Вот же повезло!!!
– Кто, Юрий Константинович?!
– Уходит?!
Я оторвался от учебника, посмотрел на окружавших меня ребят и до меня, наконец-то, стал доходить истинный смысл творившегося вокруг меня.
– Вы о чем, ребята?! Кто ушел? Директор? Куда, что случилось? – спросил я.
– Юрий Константинович ушел!!! – закричали все хором.
– Димасик, ты не представляешь! У нас будет другой директор, – сказала Наташа и пустилась в пляс. Она взяла с парты мой дневник и подбросила его к самому потолку, и почти закричала:
– Свобода!!!
Все вокруг бегали и не умолкали. Я пока еще не мог осознать всей той радости, что меня окружала, и оставался серьезным. Эти предки со своим каменным наконечником так плотно засели в моем мозгу, что не давали мне возможности начать безудержно веселиться, как все вокруг. За это я в очередной раз возненавидел эти, не вписавшиеся в мою картину древнего мира, каменные наконечники.
– Да чтоб
– Ты чего ругаешься? – спросил Сережа.
– Да, нет! Я не про вас, просто это, история, отвечать скоро.
– Ааа… – протянул Сережа, но вряд ли он что-то понял, так как тоже схватил уже свой дневник и запулил им в картину, где первобытные люди кидали копья в бедного мамонта, который провалился в глубокую яму. И я подумал: «Ничего себе, яма, ее ведь тоже нужно было чем то вырыть». Но мои мысли прервали.
В этот момент в класс вошла наша историчка. Скорее всего, она подумала, что вместо ее учеников на урок заглянули неандертальцы или кроманьонцы – такой хаос стоял у нас в классе. А может, она ничего такого и не подумала, но очень удивилась.
– Что тут происходит?! – громко произнесла она. – Быстро подняли свои дневники и сели за парту!
– Елена Михайловна, до урока еще 5 минут и у нас перемена! – взмолился Алешка.
– Перемена для учителя, – сухо сказала Елена Михайловна. – Садитесь за парту! Быстро!
Нехотя, подобрав с пола дневники и тетради, мы расселись за свои парты.
– Вот же, даже уходя, наш директор продолжает мешать нам, – шепотом сказала мне Наташа и тихо засмеялась.
Так мы сидели до самого начала урока. Нам это не нравилось до такой степени, что, когда зазвенел звонок на урок, мы все вздохнули с облегчением. Вскоре после звонка в класс снова вошла Елена Михайловна. На этот раз вместе с ней в класс вошел высокий, богатырского вида мужчина. «Ого, гигант, – подумал я. – И это еще кто?».
– Дети, – без подготовки начала учитель. – Представляю вам нашего нового директора школы. Прошу любить и жаловать – Павел Викторович. – Елена Михайловна двумя руками показала на мужчину. Тот молча кивнул головой в знак приветствия.
В классе воцарилась необыкновенная тишина. Я видел, как у ребят, как мне показалось, шевелятся губы в немом крике о помощи.
– Забыла, – продолжила наша учитель. – Еще одна новость, Павел Викторович будет вести у вашего класса историю, вместо меня. А я буду преподавать в 9 и 10 классах, – добавила Елена Михайловна и радостно улыбнулась.
По классу прошел ропот. Все переглядывались. Ребята выглядели словно утопающие, которые безнадежным взглядом смотрят на уплывающий вдаль корабль.
– Елена Михайловна, – прямо с места начала Ира. – Как же так?
Что касается меня, то я в этот миг осознал, каким образом первобытные люди справлялись с мамонтом обычным копьем с этим самым каменным наконечником. Весь секрет был в том, что они были размером с нашего нового директора и по грустному стечению обстоятельств – нового учителя истории. «Да, такой и голыми руками мамонта порвет», – подумал я.
– Ира, Павел Викторович хороший учитель, уверена, вы будете счастливы! – с деланной радостью на лице Елена Михайловна повернулась к директору, как бы намекая, что нужно что-то сказать в подтверждение ее слов. Но никто ничего не сказал. Павел Викторович еще раз кивнул и вышел.
– Ну что же, ребята, на чем мы остановились на прошлом уроке? – суетливо спросила Елена Михайловна и добавила, – рано прощаться, сегодня я проведу с вами последний урок истории.
«Последний урок в истории – подумал я. – Лучше бы так сразу и сказал, к чему все эти надежды и заблуждения? – прошептал я вслух».