Кот, сова и куча зелий
Шрифт:
– Спасибо, что заступились за меня, – сказала я, когда кондитерская скрылась за углом.
Джеймс улыбнулся – тепло, едва уловимо.
– Сегодня вы спасли мне жизнь, Абигаль. Я просто вернул долг.
Он сделал паузу и добавил:
– Ну и никогда не помешает поучить нахалок уму-разуму.
– Наши родители всегда хотели, чтобы мы дружили, – сказала я. – Чтобы у нас была своя компания, девицы всегда вместе… но мы никогда не ладили. До драк не доходило, конечно, но однажды Мэри испортила
– Странно, – произнес Джеймс. – У нее после этого все волосы на месте. Мы с Патриком, кстати, постоянно дрались.
– Отчего же? – удивилась я. – Мне показалось, что вы дружны.
– Просто так, – улыбка Джеймса сделалась мечтательной, будто он вернулся мыслями в свое прошлое. – Мальчишки всегда дерутся, особенно если у них кошачий теневой облик. Однажды мы даже елку свалили, и отец запер нас в чулане. И мы сидели там и слушали, как проходит новогодний бал. А потом еще раз подрались.
– Мило, – улыбнулась я. – Правда. А что вы попросите, когда мы выиграем турнир?
Джеймс вопросительно поднял бровь.
– Вы так уверены, что выиграем?
– Если не быть уверенным, зачем тогда вообще начинать?
Некоторое время Джеймс молчал. Мы свернули с Бин-малой на улицу Лейр и вскоре оказались у зельеварни. В дверь было засунуто несколько записок – приходили покупатели, никого не застали, и мне сделалось слегка не по себе из-за того, что Джеймс пошел меня искать и упустил продажи.
– Не хочу пока об этом рассказывать, а то не сбудется, – сказал Джеймс, вынимая записки и показывая мне. – Вот это будем готовить завтра. А пока надо отдыхать.
***
Но нормального отдыха, разумеется, не получилось.
Стоило мне лечь в кровать, укрыться одеялом и по старой привычке начать пересчитывать воробьев перед сном, как внизу, в зельеварне, раздался треск.
Я испуганно вскочила с кровати. К нам воры лезут, что ли? Выбежала в коридор, и сычи, которые дремали на лестничных перилах, сонным хором сообщили:
– Реакция кроветвора с пыльником в большой зельеварне, госпожа сова.
Ах, вот оно что. На занятиях нам рассказывали, что кроветвор трещит и пищит в соединении с пыльником при создании лекарств от сердечной недостаточности, но мы так и не познакомились с этим зельем лично. Для него нужны очень дорогие ингредиенты, которые не завозятся в академии.
– А где здесь большая зельеварня? – поинтересовалась я.
Сто чертей из сотого пекла, я должна это увидеть! Мной овладел азарт исследователя.
Конечно, большая зельеварня тут есть. Столик, за которым я работала сегодня – это так, ерунда. Для показа заказчикам некоторых зелий и рабочего процесса.
Настоящие чудеса творятся в другом месте.
–
Вход в большую зельеварню был возле лестницы, прямо за шкафом с растительными ингредиентами, и, войдя, я подумала, что дом Джеймса изнутри намного больше, чем снаружи. Зельеварня сверкала белым мрамором стен и серебристым металлом бесчисленных инструментов, а на полках в шкафах здесь стояли такие ингредиенты, о которых я только читала.
Снежноцветник для зелья замедления времени – вот он, раскрывает и закрывает лепестки в прозрачных колбах. Никогда не думала, что он такой легкий и хрупкий: цветок, который растет среди горных ледников, должен быть сильным и крепким.
Яд черного единорога, редчайшего паука. Отличное обезболивающее в сверхмалых дозах. У него насыщенно-синий цвет, и каждая капля пульсирует, словно маленькое сердце.
Андренацин – гормон драконьих надпочечников. Отличное стимулирующее средство для нервной системы. Если выронить флакон, андренацин окружит вас огненным облаком и обожжет. Так что лучше не ронять.
А вот калипсо, южная орхидея. Я думала, они вымерли, но вот цветки парят в закрепляющей жидкости, и каждый лепесток украшен золотой каймой. В сочетании с прахом Уагурунди калипсо способна остановить гангрену на любой стадии.
– Интересно?
Я вздрогнула и обернулась. Джеймс стоял у рабочего стола, покачивая в здоровой руке пробирку с розоватым содержимым. Из пробирки вырывался дымок, и в его извивах проступали лошадиные головы.
– Очень! – призналась я. – Никогда не видела столько сокровищ. Никогда не видела, как готовится дианацин.
Дианацин был редким лекарством для душевнобольных. Джеймс уважительно качнул головой.
– Не думал, что вы о нем знаете, – сказал он, устанавливая пробирку на стойку и аккуратно закрывая пробкой.
– В академии мы такого не готовили. Я просто читала о нем в книгах. Это ваш особый заказ?
Джеймс снова кивнул.
– Да, для министерства здравоохранения. У них свои фармацевты и зельевары, но иногда они делают заказы у меня. Видите красную коробку вон там, на шкафу?
– Вижу. Что там?
– Достаньте и принесите сюда, раз уж вы не спите.
Я послушно забралась по приставной лесенке на шкаф, взяла коробку и принесла ее Джеймсу. Внутри что-то ворочалось и пощелкивало, будто там жила дюжина крупных жуков.
Однажды в совином облике я съела крупного жука в родительском саду. Не знаю, почему он сейчас мне вспомнился.
– Откройте, – приказал Джеймс.
Я сняла крышку с коробки и увидела неровные желтоватые кристаллы сидиуса. Каждое сидело в своем бархатном гнезде и недовольно возилось, словно собиралось сбежать.