Кот ушел, а улыбка осталась
Шрифт:
Стейнбеку тост понравился. Он сказал, что его поразило, как верно понял его роман господин Чиаурели. И меня тост господина Чиаурели тоже поразил. В тот день за завтраком дядя Миша спросил:
— Верико, ты роман «Гроздья гнева» читала?
— Читала.
— В чем там дело, расскажи коротко.
— Про крестьян. Про их тяжелую жизнь. Во время Великой депрессии люди переселяются с востока на запад.
Это все, что он успел узнать о романе Стейнбека. И я был горд, что дядя Миша Чиаурели — мой дядя.
Потом дядя Миша рассказывал и показывал сценки из старого Тифлиса.
После поездки в Советский Союз Джон Стейнбек написал «Русский дневник». О Грузии он пишет так: «Грузия — это волшебный край, и в тот момент, когда вы покинули его, он становится похожим на сон. И люди здесь волшебные. На самом деле это одно из богатейших и красивейших мест на земле, и эти люди его достойны. Теперь мы прекрасно поняли, почему русские повторяли: «Пока вы не видели Грузию, вы не видели ничего».
И я с Джоном Стейнбеком полностью согласен.
СЦЕНАРИЙ БЫЛ НАМНОГО ЛУЧШЕ
Сережа Дернов предложил:
— Георгий Николаевич, пока вы на перепутье, давайте напишем сценарий. Не для вас! Просто сценарий.
И мы с ним написали сценарий «Привет от Чарли-трубача», про музыканта и мальчишку. По этому сценарию был снят фильм. Фильм этот не очень хвалили, и мы с Сережей говорили:
— Сценарий был лучше.
Из фильмов, снятых по моим сценариям, спокойно, без раздражения, могу смотреть только два. «Джентльмены удачи», режиссер Серый (сценарий мы написали вместе с Викой Токаревой). И фильм «Француз», режиссер моя жена Галина Данелия. Сценарий по повести Евгения Дубровина «В ожидании козы» мы для нее написали вместе с режиссером и сценаристом Сергеем Бодровым-старшим.
БУБА, ПОМОГИ!
В 98 году побывал в Грузии. Очень расстроился. Раньше, когда я прилетал в Тбилиси и выходил из самолета, было ощущение праздника. Над городом светлая аура. Глаза у встречных веселые. А в этот раз много нищих, беженцев, улицы не убраны, у встречных в глазах тоска.
Кладбище. Пожилой человек в поношенном, когда-то добротном костюме, оглядываясь, взял букетик увядших цветов с соседней могилы и положил к подножию запущенного памятника из белого мрамора. Горькое зрелище.
Многие мои друзья остались без работы, бедствовали. Поэтому я навещал их без предупреждения, чтобы у них не было времени занять деньги и приготовить для меня обед. К Бубе Кикабидзе я тоже явился без предупреждения, но там меня угостили вкусным ужином. Оказалось, что накануне Буба вернулся с рыбалки с хорошим уловом и его жена Ира приготовила рыбу с ореховым соусом.
— Очень вкусно. Форель? — спросил я.
— Хариус.
— Где поймал?
— На Тертере.
— Ты
— Буба, ты расскажи, как вы с Вилли там того сазана поймали, — сказала Ира.
— Николаич, а я тебе не рассказывал про сазана на восемь килограмм?
— 8 килограмм 475 граммов, — уточнила Ира. — Бадур взвесил.
— Нет, не рассказывал.
— Тогда слушай. Года четыре назад мы с Вилли на его «Ниве» поехали на рыбалку. В Азербайджане нас остановили военные, говорят, дальше ехать нельзя.
Война. Карабахский конфликт. Я объяснил, что мы едем на озеро Алагёль рыбачить, это тут, рядом. Ну, узнали меня, пропустили. Но предупредили, дальше никуда не ехать. Опасно. Приехали на место. Вилли с удочками пошел к озеру, а я задержался, спиннинг налаживал. Подъехал военный газик, вышел офицер:
— Ваши документы.
Я протянул паспорт. Он посмотрел в паспорт, потом на меня и заулыбался.
— А я все думаю — он или не он?
— Он, — сознался я.
— Вот и хорошо. Товарищ Кикабидзе, в машине кассета с вашими песнями. Автограф напишете?
И вдруг загрохотали взрывы, и над нами со свистом полетели снаряды.
— Ложись! — скомандовал офицер.
Мы легли. Тут слышу истошный крик Вилли:
— Буба, помоги! Буба, иди сюда! Быстрее! Буба!
«Вилли ранило!» Вскочил, скатился вниз к озеру. Вилли стоял на берегу, на камне со спиннингом, выгнутым дугой, и с трудом крутил катушку. Увидев меня, он завопил:
— Буба, мне одному не справиться! Бери сачок! Вот тогда мы и вытащили сазана на 8 килограмм 475 граммов. Свидетельство есть. Подписывал Бадур Цуладзе, он же и взвешивал. Можешь его спросить.
— И так верю.
— Но все же, Николаич, самая хорошая рыбалка была у нас на «Совсем пропащем».
Тогда мы жили на корабле, и Буба рыбачил на Днепре каждый день и утром, и вечером.
— Сними еще какую-нибудь картину на Днепре.
— Днепр теперь в другом государстве, Вахтанг Константинович.
— Не обязательно Днепр. У вас в России рек много. И на Волге неплохая рыбалка.
— Я там, в Астрахани, судака поймал, — похвастался я. — Рыба в Волге есть, только про что там снимать? Нужна какая-нибудь история.
— Подожди, а помнишь, ты рассказывал про старого капитана, который, когда корабль стал тонуть, надел парадную форму со всеми орденами, вышел на капитанский мостик и взял под козырек.
— Помню.
— Давай сними этот сюжет. А я капитана сыграю. По возрасту уже подхожу.
— Какой сюжет? Гия, расскажи, — попросила Ира. И я рассказал. В 62-м году, когда в Мурманске снимали фильм «Путь к причалу», нам для съемок нужен был старый, ржавый корабль. Военные моряки дали нам древний сухогруз «Витязь», он стоял на приколе недалеко от мурманского порта. На нем ничего не работало. Двенадцать лет тому назад его хотели разрезать и переплавить на металл. Но капитан «Витязя», человек опытный и мудрый, написал Хрущеву, что это идеологическая ошибка, а может быть, и преступление. На этом революционном корабле в 1919 году выступал Владимир Ильич Ленин! И командующий Северным флотом получил бумагу: «Витязь» не трогать!