Кот в мешке и прочие неприятности
Шрифт:
— Тебе не хватило в прошлый раз? — я бы на его месте поостереглась авантюр, которые могут стоить жизни.
Оборотень проворчал что-то невразумительное и с завидной скоростью двинулся дальше. Насвистывал веселую незатейливую мелодию, иногда вполголоса напевал шутливые куплеты, содержание которых я вряд ли смогу когда-либо пересказать в приличном девичьем обществе.
Запала кота хватило ненадолго. Шаги его стали тяжелее, песни прекратились, а на лице появилось выражение вселенской грусти. Ну точно проголодался.
— Держи, — из недр своей сумки я выудила парочку пирожков
— Булочка, — нараспев сказал он, бросив в мою сторону восторженный взгляд и наградив полным любви взором мой нехитрый сухпаек. — Да будут благословлены дни твои и чисты помыслы.
Килан забрал у меня оба пирожка и счастливый пошел вперед. А я то, наивная, думала, что он поделится.
— Ты бывал в нашей церкви?! — так увлеклась его обаятельным хамством, что до меня не сразу дошли его последние слова, а ведь это было любимое напутствие нашего священника.
— Обижаешь, — с набитым ртом, кое-как проговорил Килан. — Его проповеди о том, как иные совращают юные души и поджидают неискушенных жизнью дев на каждом углу греховного мира… ммм, мои любимые!
Так аппетитно это было сказано, что я даже растерялась. Он о проповедях сейчас или о пирожках?
Впрочем даже вникать не хотелось в подробности. И все же… Вот оно, зло во плоти, хотя бы словам нашего преподобного, идет передо мной. Вот только не спешит совращать и искушать меня греховными помыслами, трескает себе выпечку за обе щеки, просит о помощи… Нас учат с детства не доверять оборотням, а что, если не они самая большая опасность внешнего мира?
Незаметно, занятые каждый своими мыслями, мы дошли до кромки озера. По берегам его склонились ивы и двухцветные дубы, мирно квакали лягушки, сидя на кувшинках. Но эта идиллия длилась недолго. С громким плеском в воду плюхнулось (а по-другому и не скажешь) огромное косматое чудище. Под налипшей грязью и колючками чертополоха, паутиной между ушей, смутно угадывался Бон.
— Что ж, хотя бы Бон провел время с пользой, — сделала я замечание Килану, присаживаясь рядом с ним на низкую ветку. Так бы сразу и сказал, что погулять охота, а не тащил меня в чащу лесную с загадочным видом. Но вместо этого я сказала: — Хорошо погуляли, можно и домой возвращаться.
— Пока ты, булочка, гуляла, я искал следы.
— Кого? — вопрос, а нашел ли, оставила на десерт.
— Чужака, — ответил он с серьезным видом.
— Человека? — уточнила я. Вряд ли оборотень, как лесной житель, мог еще кого-то другого считать чужаком в лесу. Но ситуация в таком случае опять представлялась нелепой: люди винят во всех бедах иных, иные подозревают в напастях людей.
— Нет, пирожок, чужака, гостя в лесу, причем непрошенного, — терпеливо пояснил кот. — Твои лаковые башмачки наследили тут так, что тебя даже белки не боятся. Лесорубы Джеф и Курт трещат ветками и ревут на всю тропу громче зимних шатунов, но и они здесь как свои.
— И как найти такие следы?
— Сломанные ветки у дороги, растоптанная грибница или куст лесных ягод. Любой неосторожный шаг. Если бы ты не любовалась всю дорогу на мою задницу, возможно и разглядела бы что-то, —
— Не льсти себе, — тихонько фыркнула и по примеру босоного оборотня, скинула и свои башмачки.
Погрузившись в уютное молчание, мы снова задумались о своем, но неугомонный кошак, естественно, не выдержал первым:
— А у тебя еще есть что-нибудь вкусное?
— Угомонись, ненасытное животное.
— Вот сейчас даже обидно было, — притворно вздохнул оборотень и отвернулся. — Я просто не позавтракал.
— А чем обычно питаются иные? Вы охотитесь? Едите сырое мясо?
Килан поперхнулся уже после второго вопроса, после третьего симулировал припадки истерики, прерываемой смехом.
— Женщина, из какой пещеры ты вылезла?! — вдоволь посмеявшись, он продолжил. — Бывает, конечно, что охотимся, скорее ради забавы, дань традициям и прихоть охотничьих инстинктов. Но чтобы на постоянку… Я вообще выпечку люблю.
— Это трудно не заметить, — немного помолчав, добавила: — Мне жаль, что мы сегодня не нашли никаких ответов на твои вопросы.
— Ничего, завтра придем.
— Так, стоп! — Такими темпами мы вообще в чащу переберемся, искать то, не знаю что. — Никаких походов, завтра ты будешь звездой чайного клуба и это не обсуждается.
— Булочка, — Килан едва заметно поморщился. — Ты же понимаешь, что я рано или поздно уйду?
— Не только понимаю, но и возлагаю на это большие надежды. Но пока ты здесь, не смей обижать ребенка. Если Тина хочет пойти на встречу с питомцем, то ты станешь самым образцовым котом Дарбурга.
О том, что Ти уже разболтала всем, кому не лень, о своем воспитанном и галантном Пушистике, я умолчала. Теперь если малышка явится на порог клуба без кота, ее точно ждет позор. Это только в книжках, маленькие девочки добрые ангелочки.
— Что это за зверь вообще, ваш чайный клуб?
— О-о, — только и протянула я. — Это лучше один раз увидеть, а потом постараться навсегда забыть.
— Ты тоже там будешь?
— Увы… Но зато скоро я уеду в Пристол и там наконец смогу дышать полной грудью.
Вестер едва сдержал хохот, и то лишь благодаря тому, что чуть не свалился с ветки.
— Ох, милая Шелли, видно, ты ни разу не была в Пристоле…
Килан загадочно улыбнулся, но пояснять свои слова не стал. Спрыгнул с ветки и галантно протянул мне руку.
— Пойдем обратно, пока тебя не потеряли.
Глава 8. О местном чайном клубе и об умении брать от этой жизни все
Пушистик жалобно мяукал, беспощадно скованный женщинами семейства Кейнов в кружевное жабо. Мама с Тиной восторженно вздыхали, глядя на произведение рук своих. Оборотень же имитировал удушье от небесно голубых бантов и пытался саботировать свое участие в предстоящей вылазке в чайный клуб. Что касается меня, то не было даже сил жалеть прохвоста. Стоило только взглянуть на платье, что приготовила мне накануне матушка, как захотелось опять сбежать в лес.