Кот в мышеловке
Шрифт:
Звонок в дверь. Какого? Кто там ещё?
Олеська просыпается…
— Тише, маленькая…
Мягкая подушка, одеяло… Надо бы раздеться, но так хочется спать. Опять противный звук звонка. Олеся накрыла голову подушкой.
— Спи, малышка, сейчас разберусь, какого названивают…
Надо было на изображение в домофоне посмотреть, поздно, уже открыл.
— Русик, ты что так долго не открывал? Я на работу тебе звонила, но твоя противная секретарша мне нахамила. Уволь её! — Нора капризно дует губки, потом виснет на шее, — Я соскучилась, милый. Ты куда пропал? — говорит с придыханием, глаза затянуты пеленой желания,
Чёрт бы её побрал! Руслан пытается отодрать девушку от себя, но та вцепилась мёртвой хваткой. Привстала на цыпочки и вцепилась в губы жадным поцелуем, прижимается всем телом. Пару недель назад Крутицкий бы знал, что с этим делать — взял бы прямо здесь, а потом в спальне во всех позах. Нора была ненасытной, жёсткий секс ей нравился, да и его заводила сама возможность не сдерживать себя, а брать её, так как хотел и сколько хотел. Вот и сейчас завёлся. Пытался себя сдерживать, напоминая самому себе, что Олеся в соседней комнате спит. Его девочка! Такая чистая и наивная.
Нора успела снять платье и предстала в одних чулках… Встала на колени и расстёгивает брюки. Надо её остановить…
— Ну же, хочу тебя — справилась с молнией и добралась до члена, что уже в полной готовности, — порадую тебя, а потом ты меня…
Прошлась язычком по всей длине, втянула в рот головку, посасывая стала заглатывать, насаживаясь… Схватил за волосы, но вместо того, чтобы оттолкнуть, стал неистово трахать её в рот. Ещё, ещё, сильнее, будто с цепи сорвался. Захлебнулась спермой. Облизнулась как кошка и начала слизывать остатки с пениса, приводя его вновь в готовность.
Чёрт! Не хотел малышку травмировать после первого раза, а природа своё требует, тут эта припёрлась, и не удержался. Если Олеся проснётся и всё это увидит… Разве он должен объяснять, оправдываться?
Швырнул Нору на диван и поставил раком, рот заткнул ладонью, чтоб не верещала, и отымел. Ещё, сучка? Перевернул, раздвинул ноги, закинув на плечи и продолжил. Ещё перевернул и вставил в анальное… Не ждала такого, взвизгнула. Хорошо рот закрыл, вопли её не нужны. Вошёл довольно резко и сразу на всю длину. Сначала пыталась вырваться, потом, видно, понравилось, вошла в раж, сама насаживается, рукой помогает себе кончить, теребя клитор. Вышел из неё, так и не кончив. Сползла с дивана. Достала из сумочки салфетки, начала обтирать член.
— В рот бери!
— Ты что?
— Пришла трахаться, так я отдеру, оттрахаю по максимуму! Ну…
Взяла. Не брезгливая. Хотя после своей же жопы. Намотал волосы на кулак и трахал Нору в рот со всей дури. Только поскуливает. В последний момент кончил ей в лицо.
— А теперь катись, и чтоб духа твоего здесь не было.
— Ты с ума сошёл? Я тебе не проститутка!
— Заткнись. Я тебя не звал, сама пришла.
— Русик, что с тобой? Что тебе про меня наговорили? Это Римка, стерва… Она подстроила. У неё самой на тебя планы…
Интересно, а что там Римка могла наговорить.
— Сама расскажешь?..
— Она меня в клуб пригласила, так потусоваться, ну выпили… У меня с этим…ничего не было… Она врёт, — боясь поднять на мужчину глаза, оправдывалась, — Ты же знаешь, что мне только ты нужен… У нас всё хорошо было…
— Так ты заразу могла притащить?
— Нет.
— Выметайся из моего дома и на глаза больше не показывайся, шлюха, — тихо, но жёстко произнёс мужчина, — На, за сегодня, — швырнул деньги из портмоне на пол.
— Как ты можешь?
— Ты не строй из себя светскую даму. Добродетель её оскорбили! Сучка похотливая… Пшла вон! Оделась и ушла или выкину, в чём мать родила!
Нора спешно начала на себя натягивать платье.
Зло усмехнулся. Без белья пришла, сучка! Когда только с ней познакомился, то хотел ухаживать, а она на втором свидании в койку прыгнула и сразу секса пожёстче захотела. После того раза и не относился к ней иначе, как девке, которую всегда и везде можно трахать во все дырки. Красивая — этого не отнимешь: высокая стройная, с карими глазами, персиковой кожей, длинными иссиня-чёрными волосами. На неё всегда мужики заглядывались и слюни пускали. Приятно было, что только он ею владел и владел так, как ему фантазия подсказывала. Нора никогда против не была — сучка в течке, всегда готова. А сейчас испытывал чувство брезгливости и не столько к этой дырке безотказной, сколько к самому себе. Монахом он не был и целибат не для него, но никогда не опускался до такого, чтоб другая девушка была в квартире, а он как последний козёл пялил эту козу драную. Нет, секс в компании тоже случался, но тогда не надо было сдерживаться, потому что эту игру по согласию начинали. Правда, чаще это происходило в доме у приятеля: много девок из эскорта и они с Павлом. Об этом никто не знал, даже не догадывался, и Павел, и он дорожили репутацией. Да-а, Олесю дешёвой шлюхой считал, а сам… Умыла его девочка!
— Ты ещё пожалеешь, дорогой! На коленях приползёшь, а я подумаю, простить ли!
— Одной шлюхой меньше, переживу! А понадобишься, так не за дорого куплю, только зря не мечтай. Оделась и катись, где выход знаешь! Надумаешь гадить, сама дерьмом захлебнёшься… Я слово держу, ты знаешь!
Надо душ принять, смыть эту грязь! Из бара достал бутылку виски и щедро плеснул в стакан и выпил залпом.
Как там малышка? Вдруг проснулась? Заглянул в спальню. Спит. На душе стало легче, что она этой порнухи не слышала и не видела.
ГЛАВА 18
ГЛАВА18
Олеся не спала, но из комнаты выйти не решилась. Толи телевизор у Крутицкого работал, толи приснилось, что женский голос слышала и звуки, будто… От мыслей покраснела. Как позволила ему такое с собой в машине вытворять, что теперь о ней подумает… Решит, что правильно её шлюхой считал, а девственность и не показатель вовсе, говорят, операцию теперь по её восстановлению делают. Ой, мамочки-и-и! Надо ж так вляпаться. Как в глаза смотреть и ему, и Лене с Марией Степановной. Стыдно!
Когда Крутицкий заглянул в спальню, притворилась спящей. Как с ним разговаривать, что говорить, если и впрямь не очень-то сопротивлялась. Можно найти оправдание, что он сильнее, что это было изнасилование, но себе врать зачем. Вначале, возможно так и было, но потом… Потом, стыдно вспомнить, как сама к нему тянулась, как ноги в машине раздвигала и хотела продолжения. Гормоны что ли? Нашла отговорку, чтобы совесть заткнуть.
— Малыш, спишь ещё? — тихо вошёл Крутицкий, Олеся не заметила даже, поправил одеяло, вздохнул и присел рядом.