КОТализатор
Шрифт:
— Думаю, нам следует посидеть в какой-нибудь гряз- ной лужице, — проговорила торопливо Эшвуд и тоже отошла.
Солнечное, свободное от насекомых и травы пространство люди оставили его хозяевам — пало санто и муравьям.
Прошел еще один день, наполненный гнетущей жарой, удушающей влажностью и доводящими до бешенства москитами, и вот тут-то Игорь, как ни в чем не бывало, заявил, что с завтрашнего дня начинаются трудности.
— Трудно в это поверить в наши дни, но дальше перед нами простираются совершенно неизученные земли. Только дураки, не зная местности, уходят от рек и углубляются в джунгли, — он улыбнулся. — Что ж! Я приветствую моих
— А как насчет индейцев? — спросил Картер.
— Здесь, в Маку, живет племя, связь которого с миром цивилизации носит случайный характер. Язык этого племени не изучен, но не думаю, что мы встретим кого-нибудь, хотя здесь вполне возможно натолкнуться и на совершенно неизвестное остальному миру племя.
Когда дождь прекращался, между ветвями деревьев проглядывало синее небо, недосягаемое, чистое, свободное — там, в вышине, не было сыпавшихся со всех сторон листьев, спор, насекомых. Продираясь сквозь джунгли, они карабкались при помощи крюков по склону, и все лишь для того, чтобы, достигнув вершины, спуститься с другой стороны, пересечь вброд очередную речушку и вновь начать подъем.
Теперь Картер наверняка знал, по каким именно причинам старатели и браконьеры не особенно жаловали посещением Ману. Эти места не зря слыли непроходимыми. Даже если бы кому-то и посчастливилось найти здесь что-либо стоящее, то проблему доставки вряд ли б ему удалось разрешить.
Спустя два дня они увидели индейца, чей облик совершенно не соответствовал ожиданиям Картера. Кожа стари ка и цветом, и фактурой напоминала высушенную солнцем кожуру банана. Неожиданное появление людей его вспугнуло, индеец вскочил на ноги, и Картер прикинул, что его рост не достигает пяти футов. Одет был старик в обтрепанные по краям шорты и столь же изношенную рубашку. Сооружение из пальмовых листьев, служившее ему жилищем, находилось невдалеке. Несколько освежеванных тушек неизвестных животных и десяток выпотрошенных рыб болтались на шесте, подставками которому служили два вбитых в землю кола.
— Браконьер? — предположила Эшвуд.
Игорь подошел к старику и обратился к нему на каком-то певучем языке. Индеец ответил, запинаясь и вознося руки к небу, как бы призывая небесные силы в свидетели.
Когда Игорь возвратился, некоторое раздумье читалось на его лице.
— Он не браконьер! Говорит, зовут его Минга, и утверждает, что он шаман, живет отшельником, соплеменники приходят к нему, когда нуждаются в его помощи. Он бывал в Шинтуйе, индейском селении далеко вниз по течению Верхней Мадре де Диос. Но вот что интересно: его язык похож на язык индейцев Мачигуэнга и в то же время сильно отличается от него. Он говорит, что во всей округе нет ни индейских селений, ни лагерных стоянок, и я ему верю, — Игорь перевел взгляд с Картера на Эшвуд. — Я ему сказал, что мы ищем место, где, напоминая арку, стоят два каменных столба, почти соприкасающиеся вершинами. Он ответил, что исходил всю округу и знает только одно место, где стоят два таких столба. Он говорит, кроме него из людей никто никогда этих столбов не видел.
— Сможет он нас отвести к этим столбам? — заволновалась Эшвуд. Игорь кивнул:
— Он знает о существовании бумажных денег, но он не доверяет бумаге. Его устроила бы какая-нибудь вещь. У меня есть два фонарика, батарейки которых можно подзаряжать днем солнечной
— А тебе не кажется, что он может рассказывать нам сказки, для того чтобы заполучить фонарик? — Эшвуд окинула взглядом тощую фигуру индейца.
— Ну вот это уж мы сможем узнать, только если пойдем за ним, куда он поведет нас. Как иначе проверить, говорит ли он правду?
— А слыхал ли он когда-либо о Паитити?
— Я спрошу, — Игорь направился к индейцу. Когда он минуту спустя вернулся и заговорил, в его голосе Картеру послышалось волнение:
— Он никогда не слыхал такого названия, но утверждает, что видел камни, на которых боги оставили свои письмена.
— Боги? — переспросил Картер.
— Индейцы джунглей ничего не помнят об инках, они не сохранили историческую память об их цивилизации.
— Пообещай отдать ему фонарик, — согласилась Эшвуд, — но только после того, как он доставит нас к тем столбам!
Глава 7
Спустя четыре дня они вышли к потоку, который, прорезав себе путь в мягком известняке, бежал, разбрызгивая водяные искры и подмывая корни прибрежных кустарников. Не было даже подобия тропы. Картер с трудом верил в то, что старик-индеец сам знает, куда ведет их.
Они совершали восхождения и спуски, скользя по заросшим мхом камням и хватаясь за лианы, чтобы удержаться на ногах. И все это время Картера не переставала удивлять выносливость Эшвуд. Она, конечно, ныла и жаловалась, но ни разу не попросила остановиться для отдыха. Одной Маче путешествие не доставляло неудобств и не давало повода для жалоб.
Старик, как уж огибая лианы, извивался в зарослях и время от времени останавливался, поджидая, пока Игорь и Кристофер прорубят тропу.
Прошло еще три дня, прежде чем они добрались до камней, строгий порядок в расположении которых не мог быть случайным оползнем. Примыкавшая к склону крошащаяся стена была сплошь увита лианами. Среди буйной растительности она была едва заметна. В ней виднелось несколько проломов. Не было сомнений в том, что перед ними развалины древней постройки, заметить которую с воздуха невозможно из-за обступившей растительности.
Петроглифы едва проглядывались под лишайником. Они напоминали те петроглифы, что они видели в Пушаро, но вряд ли имели общее происхождение. Нигде никаких признаков золота или серебра не было, как не было и никаких разграбленных храмов и гробниц, да и сами развалины не производили особенно сильного впечатления. "Если мы стоим посреди затерянного в сельве города инков, — думал Картер, — то надо признаться, его размеры соответствуют примерно размерам станции технического обслуживания автомобилей".
Он до того устал, что даже не смог прочувствовать в полной мере охватившего его разочарования. Он без колебаний отдал бы сейчас все золотые сокровища за возможность принять горячую ванну.
Изможденная Эшвуд в конце концов отошла от петроглифов, так и не найдя ни одного знакомого, и тяжело рухнула на землю, привалившись спиной к вросшему в землю валуну.
— Я не могу понять, зачем Февику сдалось это проклятое место, — проворчала она, — здесь нет ничего интересного.
— Вероятно, затем же, зачем и нам, — тщательно осмотрев дерево и твердо убедившись, что перед ним не пало санто, Картер устроился под его густой кроной, снял со спины рюкзак, из которого поспешила высунуться Мача, и принялся наблюдать за кошкой. — Февик, как и мы, верил, что найдет здесь сокровища.