Котел
Шрифт:
Еще до того, как группа 22.1 встретилась в океане с кораблями SL-7, в Вашингтоне был издан приказ о "зоне допустимости", соответствующий международным нормам. Любой самолет, приближающийся к конвою ближе чем на пятьдесят морских миль, в соответствии с этим приказом надлежало атаковать.
"Торнадо" находились уже в шестидесяти милях и приближались со скоростью около десяти миль в минуту. У вице-адмирала было очень мало времени для принятия решения. Каждый немецкий штурмовик во время миссии, предполагающей полет на дальнее расстояние на низкой высоте, мог иметь на борту две ракеты типа "Корморан"-2. Восьми ракет, выпущенных со столь близкого расстояния, достаточно
Радиус поражения ракет "Корморан"-2 – тридцать морских миль. Противовоздушным ракетам SM-2, которыми были оснащены "Лейте Галф", "Монтерей" и "Джон Бэрри", требовалась всего одна минута, чтобы покрыть это расстояние, и еще одна – чтобы уничтожить сами самолеты, несущие на борту "Корморан"-2. Это означало, что как только немецкие и французские самолеты пересекут границу допустимого приближения к конвою, у адмирала будет всего тридцать секунд, чтобы решить, начинать или не начинать войну.
Пятьдесят пять миль. У Уорда пересохло во рту. Повернув голову, он увидел напряженно застывшую у клавиш приборов руку контролера, отвечающего за наведение ракет, имевшихся на корабле.
Пятьдесят три мили. Теперь это может произойти в любую секунду.
И тут линии, обозначавшие на дисплеях скорость и курс "Торнадо", вдруг резко укоротились, а затем начали перемещаться в другую сторону. Через секунду было уже очевидно, что линии смотрят теперь в другую сторону. В следующую секунду самолеты завернули и летели теперь под углом девяносто градусов к своему изначальному курсу. Адмирал посмотрел на небольшой экран прямо перед собой. Самолеты явно замедляли ход и разворачивались. Они опять находились в пределах досягаемости радаров слежения. "Торнадо" и охраняющие их "Рафали" набирали высоту. Они улетают!
Уорд шумно выдохнул воздух. Самолеты ЕвроКона всего-навсего проводили учения на "живых" объектах. Это был вызов, но одновременно обучение в самом что ни на есть чистом виде. Париж и Берлин не хотели начинать стрелять – по крайней мере, пока.
28 АПРЕЛЯ
Навигационные радары "Лейте Галфа" показывали польский берег в девяноста милях впереди. Группа 22.1 и вверенные ей танкеры находились в четырех часах пути от Гданьска.
Уорд отхлебнул обжигающе горячего кофе и стал обдумывать ситуацию. Это была пятая чашка кофе, которую пил адмирал за последние несколько часов. С момента первой имитации атаки командиры ЕвроКона "обрушили" на его конвой все, что только имелось в их распоряжении – еще самолеты, дизельные подводные лодки, небольшие корабли-ракетоносцы, военные вертолеты и даже группу немецких эсминцев и фрегатов. Ситуация напомнила адмиралу конец шестидесятых – начало семидесятых годов. Он был тогда младшим офицером и служил на Средиземном море. В течение нескольких лет 6-й флот США и советская 5-я эскадра играли друг у друга на нервах, проверяя, как далеко готов зайти противник. Теперь бывшие союзники играли друг с другом в ту же игру. ЕвроКон играл хорошо, даже лучше, чем когда-то русские.
Что ж, по крайней мере подобная конфронтация была хорошей тренировкой для его необстрелянной команды. В течение последних нескольких лет, когда Российский флот стоял в основном у собственных берегов, американские военные корабли во всех океанах были как бы предоставлены сами себе. И каждая такая психическая атака со стороны потенциального врага была только на пользу в смысле тренировки боевых качеств группы и способности контролировать ситуацию.
Четырехдневная "война" научила адмирала тому, что наибольшую
Современные подводные лодки считались невидимыми и бесшумными машинами, несущими смерть. Тот, кто пытается выследить их, должен ухитриться отделить едва слышные звуки, которые издают их винты и моторы, от множества шумов, присутствующих в глубине моря. А так как и Северное, и Балтийское моря были достаточно мелкими, практически любая щепка на поверхности воды во много раз увеличивала уровень омывающих шумов. Добавьте к этому звуки, издаваемое другими военными и гражданскими судами, действующими в этом районе, звуки от движения обитателей морских глубин – и получается бог знает что, просто какофония. Не имея под собой необходимой глубины, люди, следящие за гидролокаторами, были подобны глухим, пытающимся расслышать в работающей бойлерной шорох ползущей змеи.
А невыслеженная подводная лодка, атакуя с небольшого расстояния, способна разнести в пух и прах весь конвой своими торпедами и ракетами.
В результате, как только оператор гидролокатора сообщал о любом сигнале, на который заведомо нельзя было положиться целиком и полностью, адмиралу приходилось уводить весь конвой от этого места, идя зигзагами на большой скорости, а потом возвращаться обратно. Таким образом они задержались на несколько часов, но Уорд не считал это время потерянным. Единственный способ избежать торпедной атаки – это не давать лодкам подойти достаточно близко, чтобы начать обстрел.
Адмиралу также пришлось использовать авиалокаторы ASAC, с которыми летали над всем районом и без того перегруженные работой вертолеты, чтобы хоть иногда снабжать адмирала достоверной информацией о расположении подлодок. Попугать как следует подводные лодки – это могло гарантировать, что их капитанов гораздо больше будет заботить собственное выживание, и им будет не до атак.
Насколько мог судить Уорд, комбинация маневров и патрулирования вертолетов, демонстрирующих свою агрессивность, дала ожидаемые результаты. Ни одна французская или немецкая подводная лодка не смогла подойти к его кораблям на расстояние, достаточное для того, чтобы открыть стрельбу.
– Несколько новых объектов, господин адмирал. Наведение два-пять-пять. Угол восемь-ноль. Приближаются. – После четырех дней постоянного напряжения, голос его начальника штаба казался грубым и хриплым.
Уорд допил одним глотком остававшийся в чашке кофе и сосредоточился на дисплее. Одни символы показывали новый самолет ЕвроКона. Другие – польский МиГ-29, движущийся на перехват.
– Продолжайте.
– Судя по показаниям приборов на "Сьерра-фокстрот", это предположительно "Миражи"-2000 и еще несколько "Торнадо". Они отвлекают на себя поляков.
Адмирал кивнул. "Сьерра-фокстрот" было условным обозначением американского сторожевого патруля Е-3, летающего над Гданьском. К тому же с военной базы англичан подняли самолет типа "Авакс", который должен был обеспечить конвою дополнительное прикрытие, как только он войдет в Балтийское море. Адмирал посмотрел на молодого темноволосого офицера, стоящего как бы в нерешительности в одном из углов переполненного информационного центра. Майор был одет в незнакомую форму сине-стального цвета – польская авиация. Его доставили на борт "Лейте" вертолетом, и он должен был обеспечить связь с берегом в то время, как группа 22.1 будет приближаться к порту.