Котёл
Шрифт:
А пока мы все под угрозой и белые и желтые и чернокожие. Только мы этого не знаем, а когда узнаем, может быть поздно.
Новый премьер разбирал бумаги, их было не так много и вроде никаких особо секретных материалов там не было. Кабинет ему достался большой, а мебель старая, искореженная, а диваны во многих местах выжжены, словно люди выжигали дыры паяльными лампами. Телефон давно уже не работал, а мобильная связь работала с перебоями. В кабинете господствовали мухи. Их было так много, что приходилось отбиваться рукой. Голодные, видать, подумал премьер.
Вдруг начали дрожать стекла, начался гул и раздавались громкие выстрелы, сотрясающие землю. Это начали палить бандеровцы из всех крупнокалиберных орудий. Вчера канонада не прерывалась в течение семи часов, сегодня должно продолжение. Премьер стал думать, куда ему спрятаться. Не исключено, что снаряд попадет
— Куда делся этот Бородай- В Москву укатил, падло- Ему хорошо, а вот мне некуда бежать. Если только к семье. Она на окраине города в бункере сидит уже вторую неделю. Туда снаряды пока не сигают.
На город стали падать тяжеловесные бомбы, они выбивали на асфальте огромные воронки. Если попадали в дома старой постройки, дома загорались как спички. Стоя пока что у окна он видел, как доски, щебень, куски опорных балок летят в одну сторону и тут же при разрыве очередной бомбы все летит навстречу. Доски, камни как бы встречаются, разбиваются друг о друга и летят вверх, воспламеняются, образуя клубы дыма с дурным запахом. Более страшные и более опасные не только для всего живого, но и для всех построек, в том числе и кирпичных это горящие снопы, они кажется сжигают все на своем пути, даже камни, а попадая в воронки с водой, высушивают их, выжигая воду.
Премьер схватил маленький кожаный чемоданчик и быстро спустился в подвал. Подвал был длинный, широкий, со столиками, небольшими диванчиками и детскими кроватками. Едва он приютился в углу, как потух свет, здание как бы заплясало, а потом все стихло. Благодаря светящемуся циферблату, он увидел: стрелки показывали восемь вечера. На улице еще светло, еще полтора часа будет светло.
— Пойду, — сказал он себе и встал.
Освещая темный подвал фонариком, он вышел на улицу и то, что он увидел, привело его в дрожь. Трупы людей валялись на уцелевшем асфальте, в воронках, живые детишки ползали, окровавленные, по трупам матерей и звали их на помощь. Но матери уже находились в другом мире. У некоторых, у кого уцелело лицо, застыла неясная улыбка, как бы говорящая: прощайте дикие звери.
Девочка трех лет тащила оторванную руку матери, пытаясь ее приклеить.
— Мамоцка, ты поправишься, вставай, пойдем домой, а руку дома пришьем иглой.
После двухчасового обстрела со всех видов оружия, наступил кратковременный перерыв. Неизвестно откуда появились лазутчики Пипияроша, из батальона «Азов», «Днепр» в форме сварщиков, слесарей, дворников с блокнотами в руках и мешками за спиной. Они работали очень быстро и профессионально: записывали количество убиты в блокнот и переодевали в военную форму и если находили автомат, вставляли в руки жертве, дабы отчитаться, что дескать убито в бою столько-то террористов. Поодаль врач Люба тащила мужчину с оторванной ногой. Рядом находился мальчик лет шести с оторванной рукой. Отец стонал, видать ему было очень больно и все смотрел на ребенка, как бы просил у него помощи. У мальчика было заплаканное, испуганное личико, но держался он весьма храбро, как будто с ним ничего не произошло. Муж Любы Сергей пробовал стащить женщину со второго этажа. Она уцепилась за подоконник и все время звала на помощь.
Люба увидела лазутчика, но не знала, кто он и стала звать на помощь:
— Подсоби. Не слишком ли рано ведешь перепись убитых-
Лазутчик выхватил пистолет и стал прицеливаться. Люба не обращала внимание. Раздалась автоматная очередь, лазутчик накрылся ногами. Это премьер выпустил очередь из автомата, после чего равнодушно спустился в подвал, в темноту, где еще дышали и плакали живые.
35
В подвале мерцала единственная керосинка, слабо освещая подземное царство. Нельзя было подогреть воду, заварить кашу ребенку: не был тока, не хватало воды, заканчивались продукты. Саша сидел в темноте, опустив голову, ни во что не вмешивался, ни к кому не подходил. Он получил полномочия премьер-министра на днях, его в лицо пока никто не знал. Это позволило ему спокойно проанализировать обстановку вокруг всего региона и этой бесперспективной войны за освобождение от галичанских нацистов в целом.
Так получилось, что мы стали заложниками, — думал он. — Надеялись на весь юго-восток, но мужи
Он думал почти всю ночь и ничего не мог придумать иного, кроме, как выступить с заявлением о готовности к миру.
Под утро он заснул и видел кошмарный сон. Он метался, стонал, ему не хватало воздуха.
Он поднялся на горку, увидел знакомого молодого человека, подошел, чтоб пожать руку, а тот говорит: магарыч с тебя. Помнишь я недавно из воды тебя вытащил-
— Да, помню. А что, бутылку-
— Сойдет.
Саша отправился за магарычом, подошел к большому полю, заполненному отходами и огороженному каменным забором. Прежде чем войти, пришлось преодолеет гору мусора. В магазине было много желающих отовариться, но и бутылок с водкой было неисчислимое количество. Мужик выдал ему бутылку и взял деньге, не вернув сдачу. Когда Саша вернулся к знакомому, оказалось: бутылка без горлышка. Водка есть, а влить в стакан нельзя, горлышко запаяно. Пришлось возвращаться, чтоб обменять. Но никто не хотел этого делать. Наконец, женщина сжалилась и велела подождать. Она взяла большие щипцы, ведро и удерживая щипцами бутылку пробила горлышко молотком и вылила содержимое в ведро. На этом дурной сон закончился. В подвале стоял шум. Все хотели выйти на улицу, но это было опасно: снова гремела канонада.
Эта канонада продолжалась двадцать три часа. Откуда столько снарядов у безоружной армии, где она берет пополнение, если целые батальоны переходят российскую границу, чтоб подлечиться.
Оказывается, есть и снаряды, и танки и самолеты. Часть, в Харькове, где мэром Кернес, брат по крови Колмойши, ремонтируют и печатают танки, на заводах Днепропетровска губернатор Коломойша производит другие виды вооружения. Идет пополнение ив живой силе. Это поляки, прибалты, немцы, французы, финны, голландцы, американцы и прочие профессиональные воры и убийцы. Весь мир против двух областей. Австралия прислала несколько самолетов с военным оборудованием.
Вскоре заявление Захарченко появилось в печати. Хунта считает это победой. Ниже приводится текст заявления без корректировки, без добавления и сокращения. Хороший, грамотный, почти литературный язык.
По состоянию на сегодняшнее утро Донецк окружен силами карательной армии и нац. гвардии. Однако подразделения народного ополчения находятся в полном порядке и готовы защищать столицу республики. Каратели не первый раз заявляют об окружении, зачистке и чуть ли не взятии части районов Донецка. Однако в реальности это у них никогда не получалось. Правительство ДНР и сейчас уверено в победе. Однако в окруженном городе — гуманитарная катастрофа. При обстрелах гибнут мирные жители. В случае штурма города число жертв возрастет на порядки. Гуманитарных коридоров на сегодня нет абсолютно. В Донецк не могут попасть грузы медикаментов для населения. На исходе продукты. Из-за блокады и обстрелов невозможно ремонтировать разрушенные коммунальные сети. В Городе очень плохо с водоснабжением и электричеством. Мы продолжаем надеяться, что мировое сообщество повлияет на кровожадные киевские власти, и Донецк не повторит судьбу Сталинграда. Мы готовы к прекращению огня для недопущения разрастания масштабов гуманитарной катастрофы на Донбассе. Но при продолжении агрессии украинской армии наше народное ополчение будет сражаться при любом соотношении сил и в любых условиях. Киеву надо помнить, чем для нацистов закончился Сталинград, и что через пару лет после него был взят Берлин. Сейчас Город превратится в единый военный лагерь. Мы не допустим бесчинства и насилия нацистов в Донецке. Борьба будет вестись за каждую улицу, за каждый дом, за каждый метр нашей земли! Враг будет отброшен. Мы отстоим свое право на свободу и независимость! Жители Донецка поддерживают нашу решимость в борьбе с оккупантами! Победа будет за нами!