Котенок 2. Охота на Лигра
Шрифт:
— Никогда ничего никому не обещай, — посоветовала я на будущее.
— Ты… не слуга? — уточнил он, и в голосе его прозвучало что-то мальчишеское, неуверенное. В данный момент очень хорошо ощущались семь лет разницы между нами. Он еще юнец, а я уже не девчонка.
— Риган убил рептилоида, Скирта. И сделал он это из-за меня. Подумай сам — слуги ли мы? Слуга ли я?
Судя по потрясенному молчанию, парень пришел к верному выводу.
— Значит, он красный, — проговорил он. — А ты? Неужто и впрямь цент?
— Впрямь.
Я подняла руку и взлохматила черные растрепанные волосы, намекая этим
— Ты кто угодно, только не цент.
— Как знаешь. Я пойду гляну, как остальные.
Озадаченный Скирта в другое время обязательно помог бы мне, раненой, но не сейчас. Он остался на месте переваривать информацию. Я же, поднявшись кое-как с кресла, доковыляла до каюты, в которой устроились Тенк и Риган.
В глаза мне сразу бросились ноги Тенка. Гибрид сел прямо на полу каюты, в углу, но и так практически заполнил все пространство каюты. Перешагнув через его ноги, я подошла к койке, к Ригану, и присела на самый уголок.
Тенк уложил его на спину и зафиксировал ремнями. Я отстегнула ремни и коснулась лица Ригана. Кожа была едва теплой и бледной, губы потеряли цвет, но лицо в этой сонной безмятежности стало еще красивее, разгладилось.
Я опустилась так, чтобы прослушать сердцебиение мужчины.
Сердце билось, но удары были слабо и редки.
Риан в состоянии, близком к коме. Нельзя сказать, что он жив — можно лишь с уверенностью утверждать, что он не мертв. Пока… Его тело стремится к выздоровлению, но если энергии эо будет недостаточно, то сердце остановится. Любой психокинетик после выброса эо рискует умереть от истощения, а красные лирианцы рискуют в десять раз больше.
«Вполне возможно, он не проснется никогда», — подумала я. Красные лирианцы входили в состояние неуязвимости через сильные эмоции. Это можно сравнить с состоянием аффекта — если довести человека, он станет опасен, неуправляем и непредсказуем. И я знаю, почему Риган вошел в это состояние.
Перед тем, как вести меня в пещеры, он нервничал, злился, пытался самого себя успокоить, но не смог, потому что знал, что мне предпочтительнее умереть, чем стать слугой чешуйчатых. Там, в пещерах, его внутренний конфликт достиг своего пика. Риган вошел в состояние неуязвимости и пошел убирать врагов. Но не своих врагов, а моих. Когда он встретил меня в том ходу, то не убил, а поцеловал, и защищал потом от остальных. Это ли не самое яркое подтверждение того, что я ему небезразлична, что я вошла в его сознание так глубоко, что он помнил обо мне даже будучи слепым сосредоточием мощи?
Все, что сделано им, сделано ради меня… или из-за меня.
Слушая слабые удары сердца Ригана, я не замечала, как быстро бьется мое собственное сердце — сердце, сраженное любовью.
— Риган выживет, да? — спросила я, ощутив сильную потребность в надежде, в одобряющем слове, пусть даже и исходящих от лица гибрида. — Если бы он исчерпал запас энергии, то сердце бы его не билось, да? Да?
Гибрид ничего не сказал, потому что врать не в его правилах. И много говорить — тоже.
Я приподнялась, посмотрела на Тенка. Помню, сколько раз на него падали камни, и помню, что один раз его точно достал заряд мазера — пока мы бежали к космолету, в нас стреляли люди Сейда. Тенк прикрывал
— Ты ранен, — сказала я. — Дай займусь ранами.
Я встала с койки, но тут же чуть не села обратно. Гибрид таким неописуемо-жутким взглядом «порадовал», что мои ноги подогнулись. Он осмотрел меня с ног до головы, и я могла бы поклясться, что в этом взгляде было то, что меня однажды испугало до трясучки.
Даже ободранная, побитая, израненная, грязная и лохматая я его привлекала. Для него не имеет значения мой подпорченный внешний вид; я продолжаю оставаться для него соблазнительным объектом, привлекательной самкой.
— Займись своими, — грозно сказал он. Хотя насчет «грозно» я, наверное, погорячилась. Просто когда он так смотрит, как на женщину, я ничего не могу с собой поделать и справиться со страхом. Его ведь даже кровь моя волнует… Инстинкты наверняка будят в нем не только желание овладеть мной, но и желание закусить мной. Он рептилоид наполовину, не стоит забывать.
Я кивнула, перешагнула через его ноги и занесла палец над кнопкой, чтобы открыть дверь.
— Не бойся, — в спину мне сказал Тенк.
Как ни парадоксально, после этих слов я забоялась его еще больше и выскользнула из каюты.
Джуди лежала на койке рядом с лигренком; она себя зафиксировала ремнями, чтобы во время взлета и ухода от зарядов ее не швыряло по всей каюте. Увидев меня, девушка приподняла голову и, улыбнувшись, констатировала:
— Мы выжили, Задница!
— Естественно. Я же обещала, что выживем, Пузо, — улыбнулась и я, но вымученно. — Как вы тут с малышом?
Джуди пошевелилась, и я помогла ей отстегнуть ремни. Сев рядом с ней на койку, я первым делом проверила, как дела у лигренка. Космос не спал, и боязливо на меня смотрел. Джуди перевязала ему рану обрывком от своей рубашки, так, чтобы он лишний раз лапку не поднимал и не двигал ею. Не нужно быть эмпатом, чтобы понять, как он испуган, дезориентирован, как ему больно.
— Блага, маленький, — нежно проговорила я. — Испугался? Ничего, все уже позади. Мы вылечим твою лапку. Давай познакомимся. Ты Космос? А я Кэя. Дружить будем?
Он попятился к Джуди, которой не то, чтобы доверял, но с присутствием которой уже смирился.
— Мы подружимся, — продолжила я. — Нам всем очень нужен такой смышленый храбрый помощник, как ты, Космос.
Лигренок, конечно, слов моих не понимал, но это и не важно — пусть привыкает к звуку моего голоса. Я удержалась от искушения погладить его, успокоить прикосновением (это его только сильнее испугает), и сказала Джуди:
— Нужно поскорее вылечить лигренка, чтобы он смог помочь Ригану — он в плохом состоянии. Мы ушли от зарядов, и пока полет идет нормально. Скоро должны войти в пространство союзной планеты Республики Орион. Тогда все плохое для нас кончится.
— Кончится, — кивнула Джуди. — Обязательно кончится. Мы уже достаточно плохого хлебнули. По всем законам вселенной самое время начаться светлой полосе.
Зная, как коварны бывают законы вселенной, я не спешила соглашаться с Джуди и промолчала. Убит рептилоид, и со всех нас за это спросят те, к чьей расе он принадлежал. Отныне наши имена будут навечно вписаны в ликвидационные списки.