Котик для сильной и независимой
Шрифт:
— Если я раздразнил, тогда уж я и должен логически завершать всё! — выкрикнул Морган, и вдруг испугавшись собственных слов, попятился и едва слышно добавил: — Если вы, конечно, не против.
— Да у вас в зобу дыхание спирает от одной мысли об этом! Вы же в осадок выпадает от моего запаха!
— Ни в куда я не выпадаю! Я испытываю «опупение», как любой порядочный котофарианец! Может быть, я «вдарился» в новую религию.
— «Опупение»? — изумилась Мурси и внезапно тихо расхохоталась. — Морган,
— Я — катар, — зачем-то напомнил Морган.
— Я думала недовольство моей немытостью это логическое продолжение той истории про катарку, которая всем хороша, но воняет. Зачем же вы мне так красочно распинались об этом?
— Воняли вы утром, да так, что от чиха в моей голове наступал вакуум. Я хотел с вами с самого того момента всё прояснить. Но не мог! Даже вот у Клары духи забрал, на них у меня, по крайней мере, аллергии нет. Если уж вам необходимо припудриваться, то пользуйтесь на моё здоровье! Дарю! — Морган поставил на стол флакончик.
— Капрал, вот знаете, что я вам скажу? Иногда лучше жевать, чем говорить! — проворчала Мурси.
— Что жевать? — не понял катар.
— Сопли! — огрызнулась капитан. — Вот, вообще, молчали бы, даже когда руки распускаете! Уж ваши «массажи» моих интимных зон я как-нибудь переживу, если только вы не станете их сопровождать неожиданными аннотациями!
— Что?
— Нет, знаете, лучше вообще молчите! Всегда! «Молчание — вино драгоценное, глоток один отрезвляет, молчи, когда Вселенная, тобой как хвостом виляет» *2. Слышали такую народную поговорку?
— Ага, конечно! — пропустил катар мимо ушей очередную мудрость от капитана. — Бесспорно, вам бы так было лучше. Это же можно совершать всякие бездумные поступки, а потом жарить всех триггерами. А вы не пробовали жить нормальной жизнью? Как все люди? Оставить в покое несчастных мужчин!
— О, Разум. Да каких мужчин! — взорвалась капитан. — Вы бредите! Вам всюду мерещатся мои мифические поклонники. Я только одного не пойму, к чему это?
— К тому! — выкрикнул Морган и тут же застеснялся и обиженно добавил: — Понятно же к чему…
— Нипанятна! — потянула капитан. — Вы меня всё время запутываете! Вместо того, шобы утром думать о нападавших, о причинах внезапной перетасовки их планов и попытки меня угробить, я зачем-то ломала голову над вопросом, чем же вам не угодил мой запах! Всю плешь прожевала и себе, и воображаемым друзьям. А теперь оказывается, шо вам на самом деле не в западло меня нюхать!
— Если бы было… Простите как? «В западло»? Смешное слово, — пробормотал катар. — Вы же сами всё время меня стыдили за эту привычку к вам принюхиваться. Но так у катар принято!
— Вот, а я о чём? Раньше думала, шо у вас на этой почве кукушечка отчалила. Потом узнала про эту особенность и думала,
— Значит, делать всё молча? Хорошо! — твердо сказал Морган и решительно направился к капитану.
— Эй, погоди! — взвизгнула Мурси и заскочила ногами на диван. — Ты чё удумал?
Катар остановился, многозначительно поднял брови и посмотрел наигранно обезумевшим взглядом, всем видом показывая, будто его «кукушечка» и вправду «отчалила», и теперь он готов сделать нечто из ряда вон выходящее, пускай даже и назло здравому смыслу.
— Не подходи ко мне, а то покараю! — завопила Мурси и спиной полезла на спинку дивана.
— Божечки-кошечки, Мурсик! Прекратите карнавал, — улыбнулся Морган и потянул капитана за руку, а сам же умастился рядом с подлокотником. — Сядьте, я вам сказал!
Мурси послушно пристроилась рядом и всё ещё недоверчиво косилась на катара, наглостью перепрыгнувшего собственную самоуверенность. Тот, не выпуская её руку, положил ладонь к себе на голову и в приказном тоне, заявил:
— Гладьте и ругайтесь! Мы пропустили аж две пятницы. Я совсем позабыл про наш уговор, а вы и не напомнили. И, главное, сам же удивляюсь, отчего вы стали вдруг такой нервной. Расслабляйтесь, как привыкли. Я готов снести всё!
Мурси удивленно хмыкнула и несмело почесала катара за ухом. Потом окончательно расслабилась, оставляя свою паранойю за пределами происходящего, уверенно погрузила пятерню в шерсть и прикрыла от удовольствия глаза.
— Вам нравится? — робко поинтересовался Морган.
— О, да! — с придыханием прошептала Мурси и оживленно уточнила: — А можно ещё и ругаться?
— Можно!
— Только и ты, чур, в ответ ругайся, шобы выглядело как по-настоящему. Договорились?
— Договорились. Уж поверьте, мне есть, что вам высказать!
— Я и не сомневаюсь, — хохотнула Мурси. — Котик, ты такой дурачок!
— Сами вы, сэр… — Морган зажмурился и вложил все свои силы, чтобы сказать плохое слово, но у него не получилось. Никогда и никого в своей жизни он целенаправленно не оскорблял. В порыве гнева, на грани эмоций может быть. Но вот так, с пустого места, совершенно не заслуженно. Катару сложно было заставить язык повернуться в нужном направлении. — Вы, сэр, сами… — Морган сглотнул, посмотрел на внимательно ждущую Мурси, набрал побольше воздуха в легкие и выпалил: — Сами вы — кошечка, сэр!