Котоводство по-рыжему
Шрифт:
Дальше шло перечисление, кому из подруг и коллег – не знала, что мачеха где-то работала, – что конкретно она оставляет на память.
А в самом конце я услышала свое имя и удивленно встрепенулась.
– «Моей падчерице, Елизавете Петровне Муромской, я завещаю своего кота Маркиза со всеми его умениями, навыками, способностями. Отдаю его под полное покровительство для совместной долгой жизни», – зачитал по бумаге нотариус и поднял на меня взгляд. – Елизавета Петровна, здесь еще приписка. Прочитать?
Я кивнула, стараясь
– «Лиза, отдаю тебе своего преданного друга и помощника. Девочки не смогут позаботиться о нем, а он ничего не сможет дать им. Пусть и недолго, но мы с тобой были членами одной семьи. Хочу, чтобы Маркиз остался тебе от меня на долгую память и счастливую жизнь. Он поймет, просто поговори с ним, объясни все и дай немного времени. Забери все его кормушки, миски, ошейники, коврик и прочие предметы. Ты знаешь, какие. Они на своих местах, как и всегда. Так Маркизу будет проще привыкнуть на новом месте», – прочитал по бумаге нотариус.
Я посмотрела на Катарину. Она развела руками, мол, а я тебе и так говорила это же самое. Так и так, мы с котом найти общий язык не можем.
Нотариус уточнил у меня, принимаю ли я волю наследодателя и забираю ли кота?
Ну пришлось мне вслух это подтвердить. Встала и сказала, что да, кота заберу, позабочусь о нем и принимаю последний дар и волю Маргариты Фридриховны. И тут вдруг поймала на себе взгляды всех этих роскошных странных женщин, подруг Маргариты Фридриховны. Они смотрели внимательно, с прищуром, словно сейчас узнали обо мне нечто любопытное, неизвестное мне самой.
– Лизка, у тебя ключ сохранился? – спросила тихонечко Катарина, когда оглашение завещания закончилось и гости вернулись к еде.
– Да, я привезла, чтобы отдать. Заберешь? – шепнула я и полезла в сумочку.
– Не надо. Я все равно буду менять замки. Уезжаю через пару дней в отпуск, путевка давно была оплачена. Никто же не знал, что такое произойдет… – Тут она прикрыла на мгновение глаза и сглотнула ком в горле. Помолчала и продолжила: – Не хочу оставлять квартиру со старыми замками. Ты сейчас езжай к нам, забирай Маркиза и все его вещи. Все на прежних местах, мы ничего никуда не переставляли.
– Да неудобно мне как-то одной ехать, – взглянула я на нее. – Все же я там уже не живу.
– Да брось… – вздохнула она. – Мама тебе доверяла. Если бы не это, давно бы забрала ключи, ты ведь ее знаешь. Да и мы с Аннетой помним, какая ты нудная и щепетильная. Ничего лишнего не возьмешь. Хотя, если хочешь, можешь взять что-нибудь себе на память из маминых вещей. Смотри сама. Не драгоценности и антиквариат, конечно. Но, может, мелочь какую памятную. Мы не против. Ты, главное, Маркиза забери. Он же не ест и не пьет все это время. Заболеет еще, жалко. Все же мамин кот, член семьи…
Она часто заморгала и отвернулась, скрывая подступившие слезы.
Перед тем
– Чувствую себя, словно я героиня сказки. Унаследовала кота… – грустно улыбнулась я ему, убирая телефон в сумку.
– Это не просто кот, – загадочно улыбнулся мужчина. – Это особенный кот. И вы даже не представляете, Лиза, как недалеки от истины.
– Маркиз хороший, – улыбнулась я. – Мы пять лет с ним жили под одной крышей.
Квартира, служившая и мне домом еще полгода назад, встретила темнотой, пустотой и завешенными зеркалами. Те же запахи. Та же роскошь. Тот же флер богатства и интеллигентности. Хороший дом. Мне нравилось здесь.
Я разулась, прошлась по всем комнатам, рассматривая, вспоминая, касаясь кончиками пальцев поверхностей столов и комодов. Постояла возле большой фотографии Маргариты Фридриховны, перечеркнутой через один угол черной траурной ленточкой. Полгода назад здесь так же стояло папино фото, а сейчас оно сдвинуто к стене.
Я постояла, помолчала, потом пожелала негромко покоиться с миром. Мой голос прозвучал в тишине огромной пустой квартиры пугающе. Я аж поежилась. И поспешила в нужную комнату.
Маркиза я нашла на стуле, стоящем напротив кровати. Кот лежал унылый, потухший, несчастный. Даже ярко-рыжая его шерсть стала будто бы тусклее. Не спал, но никак не реагировал на мое появление. Я подошла, присела рядом с ним на корточки, вздохнула.
А потом просто начала ему рассказывать о последних событиях. Как мне вчера позвонила Катя, рассказала о смерти матери. Как я сегодня ездила на кладбище. И что мой папа и мачеха теперь лежат рядом. И это ужасно странно, потому что моя мама и первый муж Маргариты Фридриховны похоронены в других местах, в отдалении. Сказала, что Аня и Катя просили меня позаботиться о нем, потому что со мной он ладил лучше, чем с ними.
А завершила все рассказом о поминках в ресторане. О завещании. И тем, что я очень удивлена этим распоряжением. Но и безо всякого завещания и последней воли своей бывшей мачехи согласилась бы приютить его.
Маркиз слушал мой голос внимательно. Иногда дергал ушами. Пару раз шевельнул хвостом.
Я даже достала телефон, открыла фото и зачитала ему вслух строки завещания.
– Вот так, дружочек. А сейчас меня Катя отправила сюда. Они с Аней все-таки переживают за тебя. Сказали, ты третий день не ешь и не пьешь. Опасаются, что можешь заболеть. И мне нужно собрать твои миски, личные вещи и все остальное. Вот как-то так, – закончила я.