Котовский

Соколов Борис Вадимович

Кстати, в 1969 году я нашел эту книгу в библиотеке Варшавского университета, где в самом деле утверждалось, что Котовского убила Советская власть, поскольку он был человеком прямым и независимым и, обладая огромной популярностью в народе, мог повести за собой не только воинские подразделения, но и массы населения Правобережной Украины. (Действительно, в ходе коллективизации по инициативе снизу только на Украине более 120 колхозов и совхозов были названы его именем, хотя официальная пропаганда практически забыла о нем.) В 1940 году мама по совету секретаря Союза писателей и члена ЦК ВКП(б) В. Ставского направила в ЦК письмо о пересмотре в судебном порядке дела об убийстве Котовского. Мама изложила многие обстоятельства гибели отца, но никакой реакции властей не последовало».

В рассказе Григория Григорьевича есть определенные противоречия. Он вроде бы склоняется

к троцкистскому следу, но в то же время приводит слова Тухачевского о том, что Котовского убила советская власть, то есть Сталин. Сын Котовского настаивает, что его отец, как и Фрунзе, был наполовину молдаванин. У Фрунзе-то отец действительно был молдаванином (румыном), а вот в Григории Ивановиче Котовском не было ни капли молдавской крови. Утверждение Ольги Петровны, повторенное ее сыном, будто Котовский вот-вот должен был быть назначен Фрунзе своим заместителем, и чуть ли не первым заместителем, представляется семейной легендой. Фрунзе не мог по своему произволу назначать себе заместителей по Реввоенсовету и военному ведомству. Каждое такое назначение утверждалось политбюро. Все протоколы политбюро за 1925 год опубликованы, и решения о назначении Котовского там нет. Между тем если, как утверждают, Котовский должен был сразу после отдыха в Чебанке ехать в Москву принимать новое назначение, решение о новом назначении должно было быть уже принято. Да и в иерархию советских военачальников Котовский не входил. Ведь было много военачальников-коммунистов, командовавших во время Гражданской войны фронтами, армиями, группами дивизий (Тухачевский, Егоров, Буденный, Ворошилов, Федько, Блюхер, Уборевич и др.). И делать вторым в военном ведомстве человека, в Гражданскую командовавшего бригадой, которая по численности меньше полка, означало вызвать озлобление всех других военных-коммунистов, стоявших выше по должности. Позволить себе такое ни Фрунзе, ни Сталин не могли. А версия насчет назначения Котовского заместителем Фрунзе понадобилась для того, чтобы объяснить убийство Котовского как политическое, независимо от того, кто его мог осуществить, Сталин или троцкисты. Сторонники версии о Сталине как заказчике убийства Котовского и Фрунзе находят здесь определенную логику: убрать сразу двух наиболее видных руководителей военного ведомства и облегчить работу Ворошилову по расстановке своих кадров. Однако в действительности нет никаких данных о намерении Сталина или Фрунзе назначить Котовского заместителем наркома по военным и морским делам и председателя Реввоенсовета. И версия политического убийства оказывается шита белыми нитками. Троцкисты в 1920 и 1930-е годы вообще не совершали политических убийств. И совершенно непонятно, почему террор надо было начинать с одного из десятков командиров корпусов в Красной армии, а, допустим, не с кого-либо из членов политбюро. И точно так же Сталину не было никакого смысла убирать Котовского просто вследствие малозначительности занимаемого им поста. Вернее, у Сталина мог возникнуть мотив убрать Котовского, но только в одном случае: если бы он получил сведения, что Котовский замешан в военном заговоре и собирается двинуть кавкорпус на Москву. Но такого рода сведения вряд ли существовали в природе.

В принципе смерть Котовского была выгодна Румынии, поскольку устраняла опасность, что бывший разбойник, популярный среди бедняков Бессарабии, может возглавить «освободительный поход» Красной армии в Бессарабию. Однако нет никаких данных о связях Мейера Зайдера с румынскими спецслужбами, да и поведение самого убийцы совсем нехарактерно для наемного убийцы.

Григорий Григорьевич высказывает мысль о том, что его отец чуть ли не стал основоположником советских бронетанковых войск. На самом деле Котовский лишь предлагал включить в состав кавалерийских дивизий автобронетанковые отряды. Это предложение основывалось на опыте Гражданской войны и, в частности, боевых действий против повстанцев в Тамбовской губернии. Но оно не было оригинальным. Аналогичные предложения исходили и от других советских военачальников — Буденного, Ворошилова и Тухачевского.

По мнению сына Котовского, ссылавшегося на виденный им документ, существовал план, согласно которому кавкорпус Котовского должен был формально выйти из подчинения командованию Красной армии и помочь бессарабским повстанцам справиться с румынскими войсками. Возможно, он имел в виду подготовленное Котовским письмо с предложением о создании Молдавской Советской Республики, которое мы выше цитировали. Но там нет конкретного предложения, чтобы войска Котовского формально вышли из подчинения Москвы и вторглись в Бессарабию.

Однако не исключено, что сын Котовского имел в виду какой-то другой, еще не опубликованный документ, который предусматривал повторение в Бессарабии того же сценария, который поляки осуществили с созданием Срединной Литвы.

Ольга Петровна так вспоминала об обстоятельствах убийства: «5 августа 1925 года Котовский был на костре в Лузановском пионерском лагере и вернулся около 9 часов вечера. Отдыхающие решили устроить нам проводы. Собрались около 11 часов ночи. Котовский с неохотой пошел, так как не любил таких вечеров, да и был утомлен: он рассказывал пионерам о ликвидации банды Антонова, а это для него всегда значило вновь пережить большое нервное напряжение.

Вечер, как говорится, не клеился. Были громкие речи и тосты, но Котовский был безучастен и необычайно скучен. Часа через 3 стали расходиться. Котовского задержал только что приехавший к нему старший бухгалтер Центрального управления военно-промышленного хозяйства. Я вернулась домой одна и готовила постель.

Вдруг слышу короткие револьверные выстрелы — один, второй и затем мертвая тишина. Как электрическим током пронзила мысль: „Это выстрелы в него“. Я побежала на выстрелы, крича: „Что случилось?“ Ни звука в ответ. У угла главного корпуса отдыхающих вижу распластанное тело Котовского вниз лицом. Бросаюсь к пульсу — пульса нет. Кричу: „Люди, скорее на помощь, Котовский убит!“

Услышав выстрелы у себя под окнами, отдыхающие спрятались и только на мой зов вышли. Котовского внесли в столовую, я осмотрела маленькую ранку в области сердца. Признаков жизни не было да и не могло быть, так как пробита была аорта, и смерть наступила мгновенно.

До приезда следственных органов, заперев столовую, я вернулась на дачу. Силы оставили меня, и я села на веранде. Подходит начальник охраны сахарного завода, прибывший в Чебанку несколько дней тому назад. Бросается передо мной на колени: „Спасите меня, вы были матерью для всех в корпусе, будьте и мне матерью, спасите меня — я убийца“. Я могла только сказать: „Вон отсюда“. Он ушел. Я собрала все свои силы и побежала к директору совхоза. Рабочие бросились искать убийцу, и конные догнали его, уходящего берегом моря по направлению к Одессе».

Существует еще и, так сказать, «экономическая» версия убийства легендарного комбрига. Сахарный завод давал очень большую прибыль. Начальник охраны завода Мейер Зайдер, пользуясь своим служебным положением, совершил крупные кражи сахара или денежных средств, а Котовский узнал об этом. Приблизительно в два часа ночи к Котовскому приехал старший бухгалтер Центрального военно-промышленного управления и сообщил о результатах ревизии. Возмущенный Котовский решил разобраться с начальником охраны завода. Тогда Зайдер попытался шантажировать комкора. Котовский в ярости бросился на Зайдера с кулаками, а тот с перепугу застрелил Котовского.

Эта версия вряд ли имеет отношение к действительным мотивам убийства. Начальник охраны сахарозавода сам по себе ничего украсть не может. Он может только войти в преступный сговор с руководством завода и организовать нелегальный вывоз продукции без накладных или по фальшивым накладным. Причем у этого нелегального сахара должны еще найтись покупатели. Но руководство завода может и само организовать вывоз сахара по фальшивым накладным, и тогда начальник охраны будет ни при чем. Он ведь не знает, что накладные — фальшивые. Так что если даже допустить, что Котовский накануне своей гибели получил какую-то информацию о хищениях на сахарозаводе, он бы в первую очередь стал разбираться с директором завода, а не с начальником охраны. Охрана ведь могла ловить только несунов — рабочих завода. Для расследования же крупных хищений требовались не вохровцы, а бухгалтера и ревизоры.

Бывший командир штаба 2-го корпуса Евгений Сергеевич Шейдеман, автор одного из первых биографических очерков о Котовском, свидетельствовал: «Через несколько дней после убийства, просматривая бумаги Котовского, я нашел чрезвычайно характерный документ — письмо Зайдера на имя Котовского. В этом письме Зайдер, в то время работавший на нашем сахарном заводе в качестве начальника охраны и совершивший на заводе несколько краж, обращался к Котовскому с целым рядом наглых требований, в том числе с требованием, чтобы Котовский назначил его администратором сахарного завода. Причем в конце письма он позволил себе прибегнуть даже к угрозам. Получив письмо, Григорий Иванович сказал своей жене Ольге Петровне: „Ну, видно настала пора совсем развязаться с Майорчиком, так как его нахальство начинает превосходить всякие границы“. Через три дня после этого Зайдер убил Котовского».