Котт в сапогах

Ковалев Сергей Алексеевич

– Он бы умер этой зимой, – жестко оборвала меня Иголка. – Именно потому, что он был старый пес без клыков. Подох бы от холода и голода. А так – он умер в бою, сражаясь. Не оскорбляйте его жалостью, капитан.

Я промолчал. Иголка все сказала правильно, но легче мне от этого не стало. Да и сама лошадь выглядела расстроенной. Даже Транквилл, не питавший особо теплых чувств к Бурому, ехал нахохлившись и молчал.

– Господин капитан, лес заканчивается, – подала голос Иголка. – Надели бы вы шляпу.

–

Спасибо, Иголка. Ты помедленнее скачи – нам внимание привлекать незачем.

– Шутите? Карлик с петухом на лошади – да на нас никто и не посмотрит! Подумаешь – эка невидаль!

– Твоя ирония неуместна. Это – столица. Здесь привыкли ко всему. – Я, не отрываясь, смотрел на приближающиеся башни Куаферштадта. – На самом деле я мог бы уже снять маскировку. Пусий Первый видел меня, так что если ему доложат, что аудиенции просит говорящий кот, он догадается, о ком речь.

– Я бы не рекомендовал этого делать, – посоветовал Транквилл. – Король королем, но первым тебя увидят местные обыватели. В лучшем случае мы застрянем в толпе любопытных. Но гораздо больше вероятности, что нас побьют камнями – на всякий случай.

– Пожалуй, ты прав, – признал я наличие рационального зерна в словах петуха. – Похожу еще немного в этом маскарадном костюме. Давай, Иголка, скачи к главным воротам. Вроде бы у нас есть еще пара дней до Хеллоуина, но я не уверен…

Последним местом обетованным на нашем пути было совсем уж маленькое село. Там мы дали одно представление, запаслись едой и заодно узнали, какое число было в тот день. Тем не менее у меня были все основания подозревать, что селяне назвали мне число весьма и весьма приблизительно, поскольку следил за календарем сельский священник, от старости похожий на ожившие мощи какого-нибудь святого. А потом спросить было некого – дорога все время шла через лес, других путешественников мы не встретили, дни путались в моей голове от усталости и тревоги. Ну… сейчас мои сомнения разрешатся.

– Пять серебряных за лошадь и десять медяков за петуха, господин, – равнодушно скользнув по мне взглядом, назвал сумму пошлины стражник. – Имеете при себе какие-либо товары на продажу?

– Нет, я просто путешественник. Видите – даже сумки пустые.

– Тогда еще один серебряный в казну на развитие туризма.

– Держите. – Я, не пытаясь торговаться, протянул деньги. – А какое сегодня число?

– Тридцать первое октября…

Я чуть не взвыл от досады.

– Иголка, быстрее во дворец. Вдруг… – Я попытался придумать, что могло бы спасти меня, но ничего в голову не приходило, кроме совсем уж маловероятного. – Вдруг придворный маг сможет меня отправить во дворец Хилобока?

– Есть, капитан!

– И как ты собираешься попасть к королю? Вот так просто постучишься в дверь и скажешь – хочу поговорить с его величеством?

– Почему бы и нет? Ничего другого

мне в голову не приходит. В конце концов, я спас его племянницу, вернул трон его двоюродному брату. Думаю, он будет рад меня повидать! – отгоняя сомнения, ответил я.

Иголка свернула на центральную улицу, проскакала по ней галопом, заставляя прохожих отпрыгивать к стенам, вынесла меня на площадь перед дворцом и резко остановилась.

– Иезус Мария… Что здесь происходит?

Вся площадь была забита… существами, выглядевшими по большей степени пестро и странно. Больше всего толпа напоминала сборище ведьм, чертей и прочей нечисти на Лысой горе, как это описывал наш полковой капеллан. Правда, столы с жареными змеями и супом из болотной тины отсутствовали, также не заметил я плясок обнаженных ведьм и массовых греховных развлечений, что – если судить по живописным рассказам того же капеллана – являлось обязательным условием шабаша. Ведьмы, черти, упыри, призраки и прочие подозрительные личности вели себя весьма чинно и самым греховным занятием, что я углядел со спины Иголки, была игра в кости, которой предавалось несколько группок нечисти. Причем все это непотребство происходило при свете дня!

Поборов испуг, я окликнул скучающего рядом скелета в поношенной монашеской сутане.

– Эй, уважаемый! А что это здесь творится?

– Бардак! – охотно отозвался скелет. – Полное отсутствие организации!

– Да?

– Ну а чего ожидать, когда за дело берутся любители? Особенно такие безответственные, как наш Пусичка. «Ах, желаю чтобы мне сделали красиво!» – довольно похоже передразнил разговорчивый скелет жеманный голос Пусия Первого. – И забыл небось сразу же про нас. А мы паримся здесь уже с самого утра!

– Никогда не думал, что скелету может быть жарко!

– Ха-ха, парень! Отличная шутка! – Сердито проворчала прислушивавшаяся к нашему разговору ведьма. – Тебе хорошо, ты только приехал. Посмотрю, как ты будешь шутить к вечеру!

– Ни за что не останусь тут до вечера, – пылко ответил я и направил Иголку к воротам. – Я еще с ума не сошел. Знаю я вас – это вы сейчас такие тихие да смирные. А вот ночь настанет – небось сразу в срамной хоровод потащите, а то и в котел засунете… Но Пусий явно совсем рехнулся! Зачем ему весь этот пандемониум понадобился?

– Стой! Куда прешь! – Преграждавший нечисти вход в дворцовый парк стражник ухватил Иголку за узду. – Сказано же – ждать до особого распоряжения!

– Пропустите меня ради всего святого! – простонал я испуганно. – Поверите ли, добрый воин, я ведь бывший ландскнехт! Я не знал страха, ни когда встречал в строю кавалеристскую атаку, ни под шрапнелью, ни когда сам шел в атаку! Но пребывание среди всей этой нечисти пугает меня, ибо сказано – не бойся убивающих тело, но бойся душу убивающих!