Котятки, или как я была женой психопата
Шрифт:
– Нет.
– В туалет?
– Нет.
– Чего ж ты тогда сидишь на кровати?
– в 3 часа ночи это вызывает раздражение.
– Мама, я люблю тебя.
– сообщил ребенок, повернулся на бок и заснул крепким сном.
Иван умел поддержать:
– Мама, ты почему не улыбаешься?
– Ну не всегда же хочется улыбаться.
– Почему?
– Так бывает.
– Дай телефон!
– Зачем?
– Я позвоню и со всеми разберусь! И ты будешь улыбаться.
У него была чудная логика:
Начался насморк у ребенка,
– Мама, как мне дышать? Ртом не люблю!
– Ляг на спинку, сопли стекут в горло и ты сможешь дышать носом, - надоумила я.
– А разве горло, чтобы сопли есть?
– Не только. Можно еще еду.
– Сопли вкуснее!
И он знал как правильно мириться:
– Мать, ты знаешь, что такое честная победа?
– Догадываюсь, но уточни.
– На этапе "Мать..." осознала серьезность смысла предстоящего высказывания.
– Это когда сильно ссорятся и начинают даже драться. Потом кто-то останавливается и выслушивает другого. А после наступает мир.
***
К началу зимы 2016 Артем перевез своих родителей в наш непроданный дом под предлогом, чтобы отапливать помещение и создавать видимость жизни. Мне было запрещено в него входить вообще. Приехав однажды к ребенку, я переодевала ему сапожки на улице под дождем, так как бывшие любящие свекры не разрешали даже приближаться. На вопрос "Почему? Это ведь и мой дом тоже?!" Артем не отвечал.
Я продолжала консультировать и писать статьи в разные издания. Мне нравилось и я чувствовала, что у меня получается. Платили копейки, но деньги нужны быликак воздух.
С алиментами не сложилось сразу. Я несколько раз предлагала подписать договор и заверить нотариально наши права и обязанности как родителей, но Артем отказывался. Поэтому финансовые поступления на ребенка были нерегулярными и незначительными.
Хватало ли нам на жизнь? Вопрос спорный. С одной стороны, Ванчик питался полноценно, был хорошо и по размеру одет. Я же продолжала "поддерживать" фигуру...
Часто клиенты платили больше, чем договаривались изначально, приносили подарки. Средства гигиены - мыла, шампуни и крема, я не покупала в принципе.
Мне очень хотелось принимать людей высокого уровня. Думающих, состоявшихся, с правильными жизненными приоритетами. Наверное, это бы доказывало мою профессиональную состоятельность или возможности как психолога.
Поначалу ко мне шли "брошенки". Девочки 18-23 лет, которых несправедливо оставили их ухажеры. Ни интереса, ни активации мозговых извилин такие запросы не вызывали. Но практическими навыками общения, тактики вопросов, индивидуальных рекомендаций и выпуска клиента за дверь в "ресурсном состоянии" я овладела.
Скоро ко мне начали записываться желаемые. Успешные, богатые, здравомыслящие, столкнувшиеся с обычными проблемами: беспочвенной ревностью, неоправданно заниженной самооценкой, неспособностью рационально распределить время или найти себя. Претензии и проблемы были разными, но клиентура мыслящая, что сильно льстило самолюбию.
Однажды
– Ну и как мне определиться с тем, что вы действительно способны мне помочь?
– А как вам определиться?
– ответила тем же вопросом я.
– Ну есть же критерии хорошего психолога!
– Да? Мне они неизвестны!
– полушутя отреагировала, понимая, что девочка в растерянности.
– Ни ваши дипломы, ни большие глаза не являются залогом вашего профессионализма!
– Понимаю и соглашусь на 100%. Выбор за вами. Надумаете пройти терапию - звоните!
– кинула я напоследок, рассчитывая, что не перезвонит.
Девочка проходила ко мне полгода. Жалась поначалу, стыдилась сама себя, рассказывала выборочно о событиях жизни и прошедшего вечера. Постепенно открывалась и, соответственно, менялась. Время терапии и уладки запроса истекло, мы встречались все реже. Потом вообще прекратили.
Накануне Нового Года она приехала с сюрпризом. В бережно сложенном пакете был набор для приготовления глинтвейна. Милые пакетики со специями, маленькая баночка меда к крышкой в красно-белые квадратики. Фрукты, красное вино. В то время я болела гриппом и вылеживала на кровати последние силы. Подарок и внимание "а-ля, проходила мимо", хотя знаю, что готовилась и старалась, вылечили меня за 2 дня.
Девочка изменилась внешне в лучшую сторону и я подумала, что "долгосрочникам" стоит делать фотосессии "до" и "после". Периодически получала весточки в виде смешных картинок или постов. Дружить с ней было бы крайне неэтично, но напоминания о себе были приятными и краснословными: "У меня все хорошо!"
***
Родители привозили еду и гостинцы. Домашнее, свежее, теплое, закутанное в 10 полотенец, чтобы мы с Ванькой не разогревали. Бытовуха налаживалась, я зарабатывала на жизнь и никто не догадывался, что первой покупкой "для себя", не рушащей бюджетную пирамиду на месяц, стала зажигалка за 6 гривен.
Внешняя часть жизни в виде пропитания, ухода за ребенком и заработка оставляла желать лучшего, но все-таки существовала и постепенно эволюционировала. Внутренние же ощущения с каждым днем становились хуже, нетерпимее.
Меня накрывало волнами страха, безнадежности и беспомощности. Период, когда нужно было организовывать облик жизни в формате разведенки, закончился. В горле стоял тот, где догоняли эмоции и чувства по поводу пережитого...
***
Я начала пить. Сначала баловала себя по выходным, мол, "как хорошо отдохнуть к концу недели". Баловство переросло в ежедневное поглощение алкоголя.