Коукс и Бакстер. Компиляция]
Шрифт:
— Да, — ответил Хоппус. Он обсуждал что-то с Кертис и Бакстер.
— А сейчас? — продолжал Руш.
— Он же мертв… — в замешательстве произнес Хоппус.
— Я имею в виду… на момент смерти. Он отказался от участия в ней или нет?
— Нет, не отказался, — ответил агент ФБР, не в силах скрыть раздражения.
— Хм-м, — протянул Руш и вновь уставился на доску.
Об этой программе он узнал, когда расследовал предыдущее дело. Данная инициатива сводилась к тому, чтобы вновь трудоустроить городских бездомных, число которых в последнее время росло угрожающими темпами,
За свою жизнь Руш повидал много наркоманов и всегда мог безошибочно определить, когда человек больше ценит не жизнь, а дурь.
Он перевел взгляд на снимок Эдуардо Медины. В нижнем углу, там, где фотографию бесцеремонно обрезали, торчала чья-то голова. Выглядело так, будто Медина кого-то обнимает — со счастливым видом.
— И что теперь будет с его семьей? — спросил Руш, опять перебив Хоппуса.
— Чьей?
— Медины.
— С учетом того, что этот скот хладнокровно отправил на тот свет полицейского, я буду очень удивлен, если в самое ближайшее время власти не депортируют его сына и навсегда не запретят другим родственникам въезжать в нашу страну.
— Значит, он им испортил жизнь? — заключил Руш.
— Это еще мягко сказано, — сказал Хоппус, поворачиваясь обратно к Кертис.
— Но ведь до того, как совершить это убийство, он ради них очень старался, не так ли?
Хоппус дернулся от охватившего его раздражения и посмотрел на Руша.
— Думаю, да. Устраивал себе в отеле многочасовые смены и посылал семье деньги. Добивался разрешения на въезд в США дочери.
— Как по мне, так не похож он на злодея, — сказал Руш.
Непроницаемый Хоппус побагровел от гнева.
— О боже, — прошептала Кертис; ей было за него неловко.
— «Злодея»? — в ярости воскликнул Хоппус, полностью переключая внимание на агента ЦРУ, по-прежнему занятого фотографией. — Этот мерзавец привязал полицейского к капоту машины и врезался в стену!
— Вы меня неправильно поняли, — тактично ответил ему Руш, — я не утверждаю, что Медина не совершил страшного преступления. Просто у меня нет уверенности в том, что он был плохим человеком.
Когда коллеги Хоппуса увидели столь нехарактерную для их начальника вспышку ярости, в офисе стало непривычно тихо.
— Я согласна с Рушем, — пожала плечами Бакстер, не обращая внимания на разочарованный взгляд Кертис, — Медина — ваш лучший шанс разобраться в происходящем. При любых раскладах Баррелл был куском дерьма. Таунсенд опустился на самое дно и имел самые сомнительные связи. А вот Медина был примерным тружеником, старался помогать семье. Поэтому причину такой резкой перемены будет выявить гораздо легче.
— Я и говорю, — проворчал Руш.
— Ладно,
— Агент Хоппус как раз хотел нам изложить еще одну линию расследования, — сказала Кертис Рушу, пытаясь устранить возникшие разногласия и привести всех к общему знаменателю.
Руш отлип от стены и присоединился к ним.
— Так вот, я говорил, что наши технические специалисты прошерстили в интернете запросы поисковых систем со словами «Кукла», «Тряпичная кукла», «Масс» и «Наживка». Причем сделали это до сегодняшней пресс-конференции, после которой подобных запросов стало в разы больше. Попутно они нашли сайты и форумы, участники которых уже желают примазаться к этой сомнительной славе.
— Полоумные ублюдки, — изрекла Бакстер.
— Не могу с вами не согласиться, — сказал Хоппус, — мы отслеживаем IP-адреса каждого, кто на них заходит, и потом мониторим их трафик на тот случай, если с ними попытается выйти на связь кто-нибудь действительно причастный к нашему делу.
— Как бы ужасно это ни звучало, — начала Кертис, — но в целом, на данный момент, мы ждем следующий труп, так?
— Если честно, я не думаю, что об этом следует сообщать публике, но… да, мы действительно блуждаем в потемках, — согласился Хоппус.
В этот момент к ним подошел агент из числа его подчиненных.
— Прошу прощения за вмешательство в ваш разговор, сэр. Там внизу специальный агент Леннокс, с ней несколько журналистов. Она просит старшего инспектора Бакстер спуститься к ним.
— Да пошли они к черту! — в сердцах воскликнула Эмили.
Младший агент был явно напуган перспективой передать этот ответ Леннокс.
— Но с другой стороны, — весело сказал Руш, — вы можете сделать ваше новое выступление еще более ярким, это плюс.
Кертис ободрительно кивнула Бакстер.
— А что я говорила? Что мы ждем следующий труп? — спросила Бакстер, повернулась к молодому человеку и сказала: — Ладно, ведите.
— Она ведь пошутила… правда? — нервно произнес Хоппус, проводив ее взглядом до двери офиса.
Давая все такие же расплывчатые ответы на все те же общие вопросы, Бакстер почувствовала, как у нее завибрировал телефон. Она хоть и не питала к бывшей жене Волка симпатий, но ничуть не сомневалась, что скучные, напрочь лишенные воображения журналисты, с которыми ей до настоящего времени приходилось сталкиваться в этой поездке, вполне могли усвоить парочку уроков ее школы бесстыдного нагнетания страха.
От того, что ее отвлекли от дела ради очередной пиар-акции, Бакстер охватило раздражение, ей хотелось только одного — вернуться к Рушу и Кертис. Дело Тряпичной куклы длилось всего две недели, но по целому ряду причин, которых было больше, чем она желала признавать, в душе у Эмили царила пустота: не разгадано. Это неожиданное его продолжение успело поднять ее боевой дух, заставив вновь почувствовать себя хорошим детективом. В то же время, чувствуя себя полезным членом команды, Эмили в который раз пожалела, что согласилась на должность старшего инспектора.