Коукс и Бакстер. Компиляция]
Шрифт:
— На случай, если вы прослушали, она сказала «нет».
Бакстер вышла из станции метро и вошла в отделение «Теско Экспресс».
Она брела по Уиблдон-Хай-стрит, прижимаясь к замерзшим фонарным столбам и скрываясь в отступающих тенях, кое-где виднелись островки снега. Добравшись до своего дома, она на автомате выбрала ключ от квартиры Томаса, привычка, которая выдавала то место, которое она теперь считала домом. Она поднялась по лестнице с двумя тяжелыми пакетами, но остановилась на последней площадке, дверь в ее квартиру была распахнута. Поставив пакеты на землю, она аккуратно
— Холли! — Бакстер выдохнула с облегчением.
— Эмили! — женщина живо поприветствовала ее, зная, что лучше не лезть к своей замкнутой школьной подруге с объятиями. — Не знала, что ты придешь.
— Да. Я тоже.
— Было свободное время перед сменой, вот и…
— Кофе? — предложила Бакстер, только что закупившись продуктами.
— С удовольствием выпила бы, но я опаздываю. Свидимся позже?
— Конечно.
Отойдя в сторону, чтобы дать подруге пройти, Бакстер подобрала пакеты и вошла в квартиру. Она ждала, что Эхо выскочил из-за угла, чтобы поприветствовать ее, но потом вспомнила, что он был у Томаса, как и большая часть ее вещей.
Вернувшись домой, она чувствовала себя странно.
Прихожая пахла больницей: антисептические духи, чтобы заглушить аромат инфицированного тела. Целая коллекция гипсовых растворов, повязок и полупустых бутылок с какими-то препаратами захламляла столешницы на кухне. Она отнесла пакеты к холодильнику, чтобы начать разгружать покупки, как вдруг из спальни раздался тяжелый глухой удар.
Бакстер замерла, держа в руках какую-то овощную смесь с кускусом.
Дверь в спальню медленно со скрипом открылась.
Она сделала шаг назад, напряженно всматриваясь в прихожую.
Вдруг полуголый мужчина с голодными глазами, пошатываясь, вышел из комнаты. Ужасные глубокие раны на груди покрылись коркой и пожелтели в тех местах, где организм не мог залечить сам себя. Плотные повязки на его плече натянулись, когда мужчина протянул свои огромные руки к ней.
— Мило, — сказала она, поставив коробку с хрустящими шариками «МакВитиз Хобнобз» на стол.
— Так мы даем им дышать, — объяснил Руше, жадно разрывая коробку. — Спасибо! — добавил он словно ребенок, забывший про вежливость.
— Думала, что ты, возможно, спишь, — сказала Бакстер, пока мужчина медленно шел, держась за ребра и морщась от каждого шага.
— Только не овощи с кускусом! — жалобно сказал он, заметив их в ее руке.
— Не ной! Они полезны, — ухмыльнулась она.
Она присела, чтобы поставить коробку в холодильник, стерев на несколько секунд улыбку с лица. Руше выглядел хуже, чем раньше. Его мертвецки бледная кожа была мокрой от пота. Казалось, что каждое действие должно быть тщательно продумано и требовало концентрации, чтобы не навредить организму еще больше, его тяжелые веки говорили о том, что мужчина провел еще одну бессонную от боли ночь. Даже его темные с проседью волосы выглядели немного тусклее и седее, чем днем ранее.
Вернув улыбку на место, Бакстер встала: «Как дела с Холли?»
В ночь той метели она кричала на Руше, чтобы тот не терял сознания, поднимала его на ноги и уводила с места преступления. Менее чем в двадцати метрах от убитого Руше мужчины агент упал в укрытие плакучей ивы, склонившейся над берегами озера
Прошли часы, прежде чем она смогла безопасно вернуться за ним. Томас, узнав о произошедшем, запаниковал, но все же согласился ей помочь дотащить Руше к машине. Пока Бакстер занималась раненым на заднем сиденье «Рендж Ровера», Томас отвез их из города в квартиру Бакстер в Уимблдоне. Ей не к кому было обратиться, поэтому она рискнула всем и позвонила подруге, с которой не разговаривала с тех пор, как годом ранее отказалась от приглашения на девичник. Используя свои должностные полномочия, Холли без колебаний приехала, не зная практически ничего о том, для чего ее вызвали. Ветеринарная сестра в лондонской ветеринарной больнице провела ночь возле Руше, делая все, чтобы он смог отдохнуть, и промывая огромное количество ужасных ран.
— Что? — спросил Руше, слишком занятый едой.
— Холли. Как у вас дела? — Бакстер повторила свой вопрос.
— Говорит, что антибиотики не помогают и я умру через две недели, если мое состояние продолжит вот так ухудшаться, — сообщил он довольно бодрым голосом, млея от хрустящих шариков. — Как прошла встреча с ФБР?
— Они хотят твою голову.
Руше перестал жевать и проглотил все, что было во рту.
— Они могут подождать пару недель?
Бакстер попыталась выдавить из себя улыбку, но едва ли ей это удалось.
— Они не прекратят меня искать, — честно сказал он.
— Я знаю.
— Послушай, Бакстер, я…
— Даже не заикайся об этом, — перебила она.
— Но если они найдут меня тут…
— Не найдут.
— Но если…
— Не найдут! Мы не будем еще раз это обсуждать! — выпалила она. — Иди обратно в постель. Я приготовлю тебе овощей с кускусом, вот просто чтобы побыть сукой!
Она с любовью посмотрела вслед мужчине, зашаркавшему в сторону спальни. Открыв холодильник, она помедлила, покачала головой, а затем достала индийскую курицу тикка масала, чтобы разогреть ее для него.
Вернувшись к Томасу, Бакстер услышала, как кто-то хлопнул входной дверью.
Отказавшись от напрасных попыток выветрить дым через кухонное окно, она решила просто бросить полную сковородку в розовый куст. Ее грандиозные планы удивить его ужином пошли в том же направлении, куда шли большинство ее планов в последнее время.
— Привет! — поздоровался он и, нахмурившись, посмотрел на сосну в углу гостиной, которая отбросила еще дюжину иголок за те секунды, что он смотрел на нее. — Чем-то пахнет, — он закашлялся, — вкусным. Что у нас на ужин?
— Овощи с кускусом, — сообщила ему Бакстер, надеясь, что микроволновка не будет звенеть, пока он в комнате.
Он выглядел немного разочарованным.
Микроволновка звякнула.
— Как прошла встреча с федералами? — спросил он.
— Очень плохо.
— Оу… Что ж, а как сегодня дела у Руше?
— Очень плохо.
— Оу… А в остальном как день? — с надеждой спросил он.
Мысли Бакстер метались: Волк в наручниках; она плачет в туалетной кабинке; вонь инфекции, пожирающей ее друга; она утешает Мэгги, когда заехала к ней днем…