Коукс и Бакстер. Компиляция]

Коул Дэниел

Тиа не ответила.

— Я сказал… — начал было он, соскальзывая назад по стволу дерева. — А, ты ушла.

Она уже была на полпути к банку.

— Ну, я считаю, что это весело, — пробормотал Эдмундс себе под нос, после чего обратился куда-то в ветки. — Ладно, Мистер Негодник, твоей эпохе террора здесь придет конец!

* * *

Волк громко храпел.

Он пробыл в заключении в полицейском участке Хорнси больше трех часов, два с половиной из которых он провел в объятиях самого сладкого сна, который

у него был за последние недели. Когда в коридоре с грохотом распахнулась дверь, он вздрогнул и проснулся. Ненадолго смутившись от того неприятного места, где он находился, он полязгал наручниками о железный стул за спиной, что в достаточной мере напомнило ему о насыщенном событиями утре. Немного раздраженный таким бесцеремонным громыханием, несколько минут он ходил по тесной комнатке, чтобы размять левую ягодицу. Безумно хотелось в туалет.

Пока он старался стряхнуть подступающую судорогу, к нему по коридору стали приближаться звуки стука каблуков об пол. Дверь открылась, и в камеру вошел франт слегка за пятьдесят, идеальный костюм вызывающе контрастировал с грязно-серыми стенами.

— Хех, — поприветствовал Волк хорошо одетого незнакомца. — Я думал, ты женщина.

Седовласый мужчина выглядел озадаченным, на гладкой коже лба образовались складки.

— Но ты не женщина, — услужливо проинформировал его Волк.

Губы мужчины слегка дернулись в улыбке:

— Да, я зря попусту беспокоился, что во время самоволки твои навыки детектива могут потеряться.

Он придвинул стул и сел.

— К слову о ней, — начал Волк, внезапно вспомним о чем-то. — Я не хочу звучать мелочно или как-то еще, но у меня все еще оставалось пятнадцать дней ежегодного отпуска, когда вся эта история с Массе… приключилась. Не знаю, можно ли как-то…

Мужчина изобразил подобие озадаченной улыбки, прервав Волка на полуслове, его белоснежные зубы практически светились на фоне оранжевой от автозагара коже.

— Ага, вероятно, ты прав. Мы разберемся с этим вопросом в другой раз.

Волк кивнул, выпустив воздух из щек, когда в камере повисло напряженное молчание.

— Ты ведь меня не узнаешь, правда, Волк?

— Э-ээм…

— Это комиссар Кристиан Беллами, — оповестил до горечи знакомый голос коммандера Джины Ваниты, вошедшей в камеру.

Одета она была со вкусом. Со вкусом по ее меркам: черный пиджак поверх похвально большого количества не сочетающихся друг с другом вещей. То ли он пересмотрел телевизор, то ли просто мысли его были об этом, но если бы Волка попросили охарактеризовать ее наряд, то он сказал бы: «Похоронный костюм телепузика».

Она все еще говорила.

— Прошу простить. Что? — спросил Волк, совершенно прослушав все, что она сказала ранее, так как его мозг был занят куда более актуальными темами: «Дипси — передоз героином».

— Я сказала: «Это был всего лишь вопрос времени, когда мы тебя поймаем», — повторила крохотная женщина.

— А вы ведь помните то, что вы меня, в сущности, не поймали, правда? — спросил Волк. — Потому

что я отчетливо помню, что сдался сам.

Ванита пожала плечами, мысленно формулируя заявление прессе о его поимке.

— Ты говоришь так, а я говорю…

— Бесстыжая пропаганда? — предложил он.

— Послушай, мы тебе не враги, Уилл, — вмешался Кристиан в их перебранку. Но, заметив очевидное несоответствие слов ситуации, решил поправить свое заявление: — Я тебе не враг.

Волк лишь фыркнул на это.

— Знаешь, а ведь мы встречались раньше, — продолжил Кристиан. — Давно, правда. И… — тут впервые самообладание учтивого мужчины дрогнуло. — Мы оба потеряли очень дорогого друга на этой неделе. Не думай, что ты один такой.

Волк отнесся к его словам со скепсисом.

— Итак… — начала Ванита. — Уильям Оливер Лейтон-Коукс.

Он поморщился.

— Теперь, когда ты под стражей…

— Я сдался! — низким голосом сказал Волк.

— …тебя ждет довольно продолжительный тюремный срок, чтобы ты смог искупить внушительный список правонарушений.

Волк заметил, что Кристиан взглянул на свою подчиненную, неодобрительно нахмурившись, а та продолжила:

— Утаивание улик, дача ложных показаний, нарушение подписки о невыезде, нанесение телесных повреждений…

— Нападение при отягчающих обстоятельствах, в лучшем случае, — поспорил Волк.

— Перечислять можно бесконечно, — Ванита закончила, удовлетворенно скрестив руки на груди. — Ты умудрялся столько лет выкручиваться из любой передряги, но сейчас, по всей видимости, твои грехи тебя настигли. Есть что сказать в свою защиту?

— Да.

Она ждала.

— Не могла бы ты почесать мне нос? — попросил он ее.

— Прошу прощения?

— Нос, — мягко повторил Волк, лязгнув наручниками у себя за спиной. — Не могла бы ты?

Ванита обменялась взглядами с Кристианом и рассмеялась.

— Ты хоть что-нибудь услышал из того, что я сказала, Коукс?

Глаза Волка заслезились.

— Ты сядешь в тюрьму очень надолго.

— Да брось, ну пожалуйста, — сказал Волк, безуспешно пытаясь почесать нос о собственное плечо.

Ванита встала:

— У меня нет времени на этот цирк.

Он уже стояла в дверном проеме, когда Волк снова заговорил.

— Лео… Антуан… Дюбуа.

Ванита застыла в дверях. Очень медленно она повернулась.

— А что с ним?

— Сначала нос, — попытал удачу Волк.

— Нет! Так что Дюбуа?

— Простите мне мою неосведомленность, — перебил Кристиан. — Но… Кто?

— Лео Дюбуа, — проворчала Ванита, вспоминая провал операции, в которой участвовало несколько агентств и о котором она, к собственному удовольствию не вспоминала уже несколько лет. — Крупное дело для департамента: убийства, торговля людьми, контрабанда наркотиков. Коукс тоже участвовал, поэтому, что совсем не удивительно, все закончилось беспрецедентным бардаком.