Коварная искусительница
Шрифт:
Карета качнулась, ноги маркиза и девушки соприкоснулись. Этот контакт заставил Эмму содрогнуться, снова подтверждая власть Себастьяна над ней. Понимание того, как легко было ему заставить сердце девушки бешено колотиться, злило мисс Уэйкфилд. И чем больше она старалась подавить свое влечение к Эндоверу, тем сильнее оно пускало корни в ее душе. Эмма не могла избавиться от непристойных мыслей, рождавшихся в ее голове. Ей хотелось обвить шею маркиза своими руками и прижаться к его губам. И это было только началом того, о чем она
От одной мысли о том, как она будет прикасаться к Себастьяну, Эмму обдало жаром. Эти мысли совершенно безобидны по сравнению с теми образами, которые возникали в голове девушки, когда она думала о том, как руки Эндовера заскользят по ее коже. Но что бы он сделал, если бы Эмма соскользнула со своего сиденья и забралась к маркизу на колени? В это ужасное мгновение она боялась, что именно так и поступит: слишком сильной была ее страсть.
– Вы нашли какие-нибудь улики, чтобы узнать, где сейчас Шарлотта?
– Я нашел кое-что, требующее дальнейшего расследования.
– Похоже, что эта девушка, Ариэль, была там не но своей воле.
– Я думаю, что она проститутка, – Себастьян постучал кончиками пальцев по колену. – Но что-то странное было в этом свидании.
– Вы знаете что-нибудь об этом Гаэтане?
– Я полагаю, что это хозяин публичного дома или притона – что-нибудь в этом роде, – Эндовер бросил взгляд на Эмму, его губы растянулись в кривой улыбке. – Вас может удивить этот факт, но я не слишком хорошо знаком с лондонскими домами терпимости.
Этот факт нисколько не удивил Эмму. Из того, что она выяснила о маркизе до встречи с ним, она пришла к заключению, что ему не нужно посещать публичные дома, чтобы найти женщину. Его последней любовницей была леди Фиби Ленгдон, вдова графа Карлтона. Ей предшествовала хорошенькая танцовщица из оперы. У маркиза было много любовниц, и их всех объединяла красота. Похоже, Себастьян Эндовер не держал нескольких любовниц одновременно и его романы не продолжались дольше нескольких месяцев.
– Рэдберн спрашивал Ариэль про объявление, – произнесла Эмма. – Ему нужно было знать, какую работу искала девушка: компаньонки или гувернантки. Как же он мог узнать про это?
– Трудно сказать, – произнес маркиз сквозь зубы.
– Если только это объявление не использовалось для того, чтобы заманивать девушек в ловушку. – Эмма догадывалась о том, что Себастьян что-то от нее скрывал.
– Вполне возможно. – Глаза Себастьяна ничего не выражали в тот миг, когда он смотрел на девушку. Нельзя было понять, что у него на душе.
– С того дня, как Шарлотта пропала, я все время спрашивала себя об одном и том же. Почему ее похитили? И этим вечером, когда я услышала слова Ариэль, у меня возникло ужасное подозрение. Что, если красота моей кузины стала причиной ее похищения? Что, если она в притоне, подобном тому, что содержит этот Гаэтан? – в груди у Эммы все сжалось от таких предположений. Но она не
– Мисс Уэйкфилд, вы станете еще больше горевать, если позволите своему воображению управлять вами, – уголки губ Себастьяна сжались.
Эмма попыталась обуздать свои чувства. Она не должна растаять перед мужчиной.
– Как же мы найдем заведение этого Гаэтана? – спросила она.
– Я его найду, – ответил ей маркиз.
– Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока Шарлотта томится в плену в подобном месте.
– Я буду держать вас в курсе событий, мисс Уэйкфилд. Обещаю вам. И пожалуйста, не придумывайте больше безрассудных и глупых планов, подобных сегодняшнему.
– Безрассудных и глупых?! – Эмма застыла на сиденье. – В моем плане не было ничего такого глупого и безрассудного. – Ну, теперь маркиз, наверное, отшлепает ее.
– Проникать одной, без охраны или сопровождения мужчины, в дом человека, который вполне может оказаться убийцей? И вы не считаете это безрассудной глупостью?
– А что, доверять человеку, который вполне мог оказаться убийцей своей невесты, – тоже очень умно?
Глава 10
Эмма пожалела о том, что произнесла эти обидные слова, когда увидела выражение глаз маркиза: оно было холодным и в то же время теплым. Она затаила дыхание, ожидая вспышки гнева.
– И вы в это верите, мисс Уэйкфилд? – спросил Эндовер своим низким, сдержанным голосом. – Вы действительно верите в то, что я убил свою невесту?
Было время, когда Эмма считала его виновным. Но теперь ей было трудно представить, чтобы этот человек был способен на злодеяние. Э.-У. Остин ошибалась по поводу маркиза.
– Гнев – страшная сила, – сказала девушка.
– И слухи тоже, мисс Уэйкфилд, – Себастьян не отводил от нее взгляда, заставляя ее смотреть в сторону. – По-моему, вы прочли «Герцога-негодяя». Из этого я могу сделать следующее заключение: книга весьма популярна в этом сезоне.
Эмма, несмотря на страстное желание отвести взгляд в сторону, теперь тоже не сводила глаз с Себастьяна Эндовера. Ей неожиданно стало не по себе от того, что маркиз так хорошо знал о романах Э.-У. Остин.
– А вы его читали? – спросила девушка.
– Мне достаточно было узнать, что именно из-за него моя семья вновь будет втянута в болото досужих сплетен, – маркиз потер бровь, над которой был шрам. – Похоже, эту Остин не мучают угрызения совести, когда дело доходит до глупых слухов.
– В этом романе ваше имя ни разу не упомянуто, – Эмма сжала руки на колене.
– Это правда. Возможно, что это просто совпадение, что герцог, убивший свою невесту, очень похож внешне на меня. Поэтому я, согласно слухам, являюсь убийцей.
– А вашу невесту, согласно книге, принуждали к браку с вами, хотя она любила другого. Это правда?