Коварная искусительница
Шрифт:
– Я должна помочь ей.
– Лучше не совершайте непродуманных поступков и дайте мне возможность найти вашу кузину, не беспокоясь о том, какую глупость вы еще сделаете. Гаэтан не знает, что мы хотим прикрыть его заведение. Неожиданность дает нам преимущество. Если вы будете бегать, попадете в беду и потеряете последний шанс найти мисс Ашервуд и других женщин, ставших жертвами этого чудовища.
– Если бы я была мужчиной, вы не стали бы подвергать сомнению мои действия.
– Последний раз, когда я на вас смотрел,
– Я ничем не хуже мужчины, – глаза Эммы сузились, ноздри дрожали.
Внутренний голос говорил Себастьяну, что надо быть сдержанным, если уж имеешь дело с Эммой. Она же как непослушный ребенок. Человек, который способен сохранять хладнокровие, будет хозяином любого положения. Но когда она была рядом, разум уступал место чувствам.
– Вы можете попасть в беду, – сказал он Эмме.
– Я буду делать то, что считаю нужным, лишь бы Шарлотта вернулась домой, – Эмма говорила, подчеркивая значение каждого слова.
– Вы не будете вмешиваться и дадите мне возможность найти вашу кузину. Я найду ее, и никто не пострадает.
– Вы не смеете мне указывать, – сдавленный крик сорвался с губ Эммы. – Я буду делать то, что считаю нужным. Если нужно идти к Гаэтану и застрелить его – я сделаю и это.
– Нет, не застрелите, – сказал маркиз. Ему пока удавалось говорить тихим и спокойным голосом, несмотря на то, что он был готов взорваться.
– Вы, – мисс Уэйкфилд затопала ногами. – У вас нет власти надо мной. Вы не можете решать за меня…
Она не успела договорить, так как Себастьян обхватил ее за талию и оторвал от пола. Глаза девушки оказались на одном уровне с его глазами. Маркиз помнил об одном: мисс Уэйкфилд была в опасности, и он должен спасти ее, даже если она может его убить. Себастьян не сомневался: он был обречен. Маркиз перекинул девушку через плечо.
– Отпустите меня, немедленно.
– Вы самая ужасная женщина!
– Я имела несчастье встретиться с вами.
Ее ридикюль ударил маркиза по бедру, выдав тем самым наличие пистолета внутри. Себастьяну повезло, что эта мегера его не застрелила. Эмма вопила, вцепившись в его сюртук, будто боялась, что Эндовер может ударить ее головой об пол.
Маркиз шел уверенной походкой к двери. Что же, черт возьми, он делал? Должно быть, он сошел с ума, но он не мог решить эту проблему по-другому. С этой девицей поступать нужно только так.
С их первой встречи Эмма была проблемой Себастьяна Эндовера, его мукой и спасением. Ей удалось обойти оборонительные посты в душе маркиза. Нет, она их уничтожила. Пусть теперь отвечает за разрушение его разумного и упорядоченного мира. Себастьян взялся за ручку и открыл дверь.
– Отпустите меня!
Себастьян не обращал никакого внимания на Эмму, извивающуюся и бьющую его кулаками по спине. В прихожей он нашел ожидавшую его Орлину. И хотя в глазах ее
– Мне нужна спальня, – произнес Себастьян.
– Что вы сказали? – гневно прокричала ему Эмма.
– Вы можете предоставить мне спальню на эту ночь? – спросил маркиз, не обращая внимания на крики девушки.
– Мои гости обычно не приносят женщин с собой, – Орлина тихо засмеялась.
– Отпустите меня! Он хочет меня похитить!
– Не сомневаюсь в этом: – маркиз, приподнял брови и нагло улыбнулся Орлине. – Вы не могли бы взять ридикюль у этой дамы, пока она не достала пистолет и кого-нибудь не застрелила?…
Орлина вырвала ридикюль из рук Эммы и передала Себастьяну.
– Вы, похоже, выбираете женщин, склонных к вызывающему поведению, мон шер.
– Отпустите меня, чурбан неотесанный! – вопила Эмма.
– Конечно, я сниму спальню, – Себастьян подмигнул Орлине.
– Не надо вам ее снимать. Мой дом – это ваш дом, мон шер.
Глава 12
«Я не могу ревновать маркиза», – говорила Эмма себе. Но это чувство существовало, такое холодное и острое, словно когти хищника. Оно сводило на нет все попытки отрицать его существование.
– Спасибо, Орлина, – поблагодарил маркиз. Эмме не надо было видеть лица Себастьяна, чтобы представить улыбку, которой он одарил прекрасную француженку.
– Удачи, мон шер, – сказала Орлина. – Я думаю, сейчас она особенно нужна вам.
Что же собирался сделать Себастьян с Эммой Уэйкфилд? Может, он хотел раздеть ее, целовать. Эта мысль промелькнула в голове Эммы, отчего помимо страха и отвращения в ее сердце возникло чувство странного предвкушения.
– Мне трудно говорить об этом, но мисс Уэйкфилд должна находиться под опекой. Ее семья – люди слишком мягкие. Они не могут отправить ее в сумасшедший дом, – произнес маркиз.
– В сумасшедший дом!
– …Похоже, я тот бедный дурачок, который взял на себя ответственность за ее судьбу, – продолжал Эндовер так, как будто девушки и не было рядом.
Было ясно, что он хотел проучить ее.
– Можете расположиться в спальне в задней части дома, – произнесла Орлина.
– Вполне подходит. Я пройду по черной лестнице, если возражаете. Я считаю, что гостей беспокоить не следует.
– Блестящая идея! А я пойду успокою гостей, если они думают, что леди грозит опасность.
– Этот человек – мерзавец! – прокричала Эмма.
– Веселитесь, – пожелала им Орлина.
Эндовер повернулся, Эмма качалась на его плече, словно мешок с бельем. Она сжала зубы. Девушке не хотелось думать о том, как часто Себастьян заходил сюда или насколько близко он был знаком с хозяйкой одного из самых шикарных публичных домов в Лондоне.