Коварная любовь Джабиры

Шахразада

– Ты права, малышка, была. Случилось так, что мы с сестрой родились почти одновременно – наш отец взял в свой гарем двух сестер одиннадцати лет от роду, выкупив их у цыган. Когда же моей матушке и моей тетушке исполнилось по тринадцать, отец сделал их своими наложницами. Вот почему мы с сестрой и родились с разницей всего в неделю. Когда же нашим матушкам было по двадцать, отец решил нас четверых продать и купить себе других наложниц, помоложе и посвежее. К счастью, нас купил домоправитель везира, человек мудрый и более чем практичный. Наши матушки остались

у него в гареме, а нас с сестрой в возрасте семи лет отдали Ахмаду-аге, тогдашнему первому смотрителю императорского гарема…

Василике уже стала привыкать к тому, что история жизни любой женщины здесь, в Бизантии, есть лишь история купли и продажи. Но холодный голос и отстраненные интонации Мамлакат-ханым все-таки не смогли оставить девушку равнодушной.

– …Одним словом, когда Бесиме исполнилось семнадцать, она стала любимой наложницей императора Алексея. И через год родилась Феодора. Моя же дочь умерла через несколько дней после рождения, и с тех пор я наставница в ода…

– А матушка принцессы? – сквозь непрошеные слезы спросила Василике.

– Она последовала за племянницей через год после рождения дочери. – Мамлакат погладила Василике по голове. – Не плачь, девочка, все в руках Аллаха всемилостивого. А он любит сильных.

– Выходит, Феодора сирота? И у нее нет никого ближе тетушки?

– Да, Василике. Она, как и ты, сирота, и у нее нет никого, кроме тетушки. Если, конечно, не считать отца – всесильного императора.

«Который давно уже позабыл мать принцессы, назвав любимой женой Александру, дочь варварского царька, родившую ему наследника, принца Мануила, младшего его брата, Михаила, и прелестных как сон принцесс-близнецов…» – как бы замкнут ни был мирок гарема, однако сплетни и слухи добирались до его обитательниц удивительно быстро. Иногда даже раньше, чем до ушей монарха.

Быть может, Василике бы продолжила расспросы, но казавшийся бесконечным коридор уперся в резные двери, щедро отделанные серебряными арабесками. Шаг, еще шаг.

Двери распахнулись, явив взору Василике не зал или гостиную, а роскошный сад, лишь частично прячущийся под крышей.

– Тетушка, наконец! – Навстречу госпоже Мамлакат выбежала тоненькая девушка.

– Здравствуй, племянница.

Объятия показали Василике все, что пыталась спрятать от мира ее наставница.

– Феодора, сегодня я пришла не одна. Это Василике. Мне думается, она может стать тебе достойной собеседницей.

Девушки взглянули друг на друга.

«Должно быть, я смотрюсь в зеркало, – подумала Василике. – Она совсем такая же, как я…»

– Тетушка, – воскликнула Феодора. – Ты привела ко мне мою сестренку!

«Нет, все-таки мы разные… Я бы никогда такого не сказала… Или сказала бы… Если бы была принцессой…»

Василике чувствовала, что здесь, с этой тоненькой смуглой красавицей, может быть самой собой. Ну, или почти самой собой. Во всяком случае, может позволить себе не бояться предательского шепотка, неодобрительных взглядов или безжалостного удара плетью.

– Девочка моя,

Василике родилась далеко отсюда. Судьба много раз сталкивала ее с людьми жестокими и ищущими одной лишь наживы. И лишь милостью Аллаха всесильного ей удалось избежать весьма горькой участи. Думаю, вам будет что рассказать друг другу, чему научиться. Ибо с сегодняшнего дня Василике будет твоей компаньонкой. Надеюсь, ты приготовила для нее удобную комнату?

Феодора с удовольствием кивнула.

– Да, тетушка, как только ты мне велела. Ее комната прямо рядом с моей.

Мамлакат улыбнулась племяннице.

– Вот и умница! Смотри же, не обижай Василике.

– Тетушка! – Принцесса укоризненно поджала губы. – Ну как же мне обижать ту, которая согласилась рассеять мою скуку и скрасить мое одиночество!

«Ох, принцесса… Согласилась… Да кто меня спрашивал?!» Но мудрости у Василике хватило, чтобы промолчать. Да и что бы изменила правда? Быть может, только навсегда бы отвратила от нее, рабыни, ее новую повелительницу.

– Да сохранит тебя Аллах всесильный, госпожа! – проговорила девушка едва слышно.

– Здравствуй, сестренка! – ответила Феодора. – Запомни, ты моя сестра, пусть и не по крови. Отныне и до того дня, когда нас разлучит воля нашего императора, мы с тобой все и всегда делим пополам, как это делали моя матушка и моя тетушка.

– Да будет так, – кивнула Василике.

Она еще не чувствовала в этой девушке подругу, но ощутила, что страшное одиночество, сопровождавшее принцессу Феодору, отступило, дав место надежде на дружеское тепло и понимание.

Свиток двенадцатый

– Думаю, Феодора, самое время показать Василике наши владения.

– Пойдем, сестренка, – улыбнулась принцесса. – Не думаешь же ты, что весь мир – это крошечная ода и садик с ручейком…

Девушки уже исчезли за поворотом дорожки, Мамлакат последовала за ними, но более размеренным шагом.

Обсаженный кедрами и кипарисами огромный сад представлял собой истинное совершенство и, вероятно, уменьшенную копию того сада, что расположен на небесах. Воздух был напоен ароматом роз, жасмина и вербены. Дорожки вели к крошечным водоемам, где резвились экзотические рыбки. Ажурные беседки манили тенью. Журчали, навевая покой, бесчисленные фонтаны.

– Зачем здесь столько фонтанов? – поинтересовалась Василике.

Феодора озадаченно посмотрела на тетушку и пожала плечами. Фонтаны здесь были всегда, и девушка не задавалась вопросом, для чего они нужны.

– Журчание воды способствует интимным беседам. Шум воды не позволяет подслушать то, что не предназначено для чужих ушей, – пояснила госпожа Мамлакат.

«Должно быть, это и есть тот самый Сад Наслаждений… Но где же многочисленные наложницы, что должны ежеминутно ожидать зова своего властелина?»