Коварная любовь Джабиры
Шрифт:
Поклонившись отцу, юноша перевел взгляд на лицо матери. Ее глаза горели настоящей любовью и гордостью за сына.
Наконец двери Главного зала закрылись – и Мирджафар смог выпрямиться во весь свой немалый рост.
– Принц, позволено ли мне будет сказать тебе несколько слов?
Мирджафар улыбнулся своему наставнику.
– Я обратился в слух, достойный.
– Я рад за тебя, ученик. Готов ли ты продолжать службу под моим началом? Готов ли стать егерем Черной Стражи? Доблестно сражаясь, ты доказал свою верность трону и семье. Готов ли ты защищать трон и далее,
«Егерем Черной Стражи… Аллах всесильный, это значит стать правой рукой самого учителя…»
Мирджафар понимал, что это более чем лестное предложение. Он чувствовал, что это и есть его предназначение.
– Да, достойнейший. Я готов служить своей стране столько, сколько потребуется, и там, где это будет самым нужным. Пусть нет у меня ни земель, ни званий…
– Бей Тахир, поверь моему слову, умеет быть благодарным. Тех, кто оказывает стране важные услуги, он не забывает. В один прекрасный день ты получишь все: и признание, и славу, и заслуженные награды. Ты еще очень молод. Пройдет несколько лет, и все изменится. Отец оценит твои усилия по достоинству. Пусть при этом и отягощая тебя все более трудными, порой почти невыполнимыми поручениями.
«О да, мудрый Соломон, – улыбнулся своим мыслям Мирджафар. – Давать почти невыполнимые поручения отец большой мастак…»
В свои двадцать три юноша уже успел побывать в настоящих сражениях. Ему удалось остаться в живых после кровавой битвы при Ас-Кабади. Он стал сильным и дисциплинированным солдатом, готов был выполнять любые, даже самые рискованные задания.
Теперь же ему предстояло сменить бои явные на сражения тайные – ибо бею Тахиру менее всего хотелось продолжать бессмысленное кровопролитие на границе.
Мирджафар провел на тайной службе долгих пять лет, и ему уже порядком надоели заговорщики разного пошиба, по-прежнему мечтавшие сместить династию ас-Садов и воцариться в Титтери. Более того, он подозревал, что далеко не все те, кому он указал путь в Страну забвения, были настоящими заговорщиками. Мудрый Соломон оказался еще и дьявольски хитер, уничтожая собственных врагов под видом врагов трона.
Однако, несмотря ни на что, он, младший из сыновей бея, честно выполнял свой долг и неоднократно оправдал высокий чин – чин, данный ему все те же пять лет назад.
Со временем, однако, Мирджафар потерял всякую надежду на то, что отец воздаст, наконец, ему по заслугам. Он уже не ждал того мига, когда сможет оставить службу, осесть и обзавестись семьей и детьми. Не за горами было тридцатилетие – возраст более чем достаточный для того, чтобы перестать быть убийцей на службе трона и стать простым обывателем, если уж ему не бывать принцем и доверенным лицом бея.
Горный Лис… Так звали его соратники – его люди, отчаянно смелые юноши, готовые вместе с ним отправиться хоть в пасть самого Иблиса Проклятого. Так звал себя и он сам, ибо принцем ему не бывать, сколь бы он ни старался…
Конь под ним загарцевал – черный как смоль Ифрит увидел вдали белую лошадь вестового. Вскоре прямо перед Мирджафаром спешился перепуганный юноша.
–
«Принц… У отца что-то стряслось!»
Пусть бей и не любил младшего из сыновей, но его заслуги давно признал. Теперь же пришел черед признать их прилюдно. Мирджафар понял это – и сердце его тревожно забилось. Да, это горькая правда – его никогда не звали на праздники.
Погруженный в раздумья, Мирджафар вошел в тесную комнатку – крошечное имение, доставшееся ему от двоюродного деда, было его штабом и убежищем в минуты невзгод. Местом, где он планировал походы во славу тайной стражи и своего отца. Интересно, в какой уголок мира ему на этот раз предстоит отправиться вместе со своим отрядом?
Посыльный бея вскочил с места.
– Принц Мирджафар?
Осторожно, стараясь не выказать своего любопытства, младший из принцев оглядел свернутый пергамент, который посыльный держал в руке.
– Он самый.
– Письмо скреплено печатью великого бея. Мне велено дождаться прочтения.
– Тогда сядь вон там и молчи, – быстро сказал Мирджафар.
Взломав печать, он развернул пергамент. Куда же его пошлют на этот раз? Что еще задумал его наставник?
Принц пробежал глазами по строкам. Витиевато, как могут изъясняться только владыки и их писцы, бей призывал младшего из сыновей к себе. Прочитанное несказанно удивило принца, оно его даже поразило. Впервые за годы отец вспомнил о нем.
– Бей желает, чтобы я предстал перед троном.
– Да, такова его воля, – ответил посыльный. – Мне велено сопровождать вас.
– Кто ты, юноша?
– Я один из Черной Стражи бея. Но не первый егерь, как вы, принц, а лишь подмастерье первого мастера…
Хитрец Соломон никогда не любил воинских званий, предпочитая им слова из языка ремесленников или охотников. Что было, в общем, вполне справедливо, ибо они, Черная Стража, и были охотниками. Но за людьми.
– Ты можешь мне объяснить, что значит этот призыв?
– Не могу, принц. Мне было приказано уведомить вас о том, что вы должны как можно быстрее появиться в столице. И что я должен оберегать вас, пусть даже ценой жизни всех своих людей.
«Ого! Что же должно было произойти там, во дворце, чтобы возникла такая невиданная срочность?»
– Стемнело, мой друг, – задумчиво проговорил Мирджафар. – Завтра, с первыми лучами солнца, я отправлюсь в путь.
– Нет, принц. Вы должны выехать сегодня. Не следует терять ни мгновения.
– Но мои люди…
– Они последуют за вами. Мой отряд будет охранять вас, а их поведет ваш помощник.
– Да будет так! Гарун, войди!
Если так угодно бею, приходится повиноваться.
Мирджафар спешился в дворцовом парке у двери, о которой знала лишь Черная Стража. Ночь вскоре должна была превратиться в утро. Посыльный бея исчез, едва они пересекли невидимую границу личных владений бея – считалось, что здесь любому из гостей не грозит никакая опасность. Шаги в полутьме знакомых с детства коридоров отдавались глухо и тревожно. Так же тревожно было на сердце у Мирджафара.