Коварные игры судьбы
Шрифт:
— Мэри, перестань всего бояться и присядь, пожалуйста. — Девушка покорно выполнила мою просьбу, а я продолжила: — Мне очень нужно, чтобы рядом была добрая, отзывчивая подружка, а не служанка. Прошу тебя, не бойся меня, ведь я тебя не хочу обидеть. А по поводу жалобы королю я пошутила. Не думала, что ты так испугаешься.
Глядя на порозовевшие щёчки девушки, поняла, что она наконец-то успокоилась и даже открыто улыбнулась. Вот и хорошо!
— Как мне к вам обращаться? — поинтересовалась она, обойдясь без пресловутого «мэм».
— Просто
— Попробую, — она замялась и, стыдливо опустив глаза, добавила. — Буду рада твоей дружбе, Виктория.
Глава 14
Мэри тут же рассказала мне, что принесли меня в беспамятстве и велели ей отмыть меня и переодеть. Но Мэри сама не смогла справиться с бесчувственным телом, поэтому ей помогла королева! Услышав это, я остолбенела.
— Ты нечего не путаешь? — удивилась я.
— Нет, — она так закрутила головой, что некоторые пряди выбились из-под заколок. — Я так поняла, что её величество готова на что угодно, лишь бы никто не узнал о том, что ты находишься здесь.
— Ну да, она ещё та затейница, — согласилась я, поднимаясь.
Голова ещё кружилась, но поступь уже стала твёрдой, и обошлось без покачиваний и падений. Увидев себя в зеркале, я оценила великолепие тёмно-зелёного бархатного платья, отороченного золотом. Оно сидело на мне великолепно, подчёркивая стройность фигуры. Декольте соблазнительно открывало складочку между налитыми упругими грудями. Волосы были собраны в высокую причёску, из которой выбивались несколько локонов, делая мой вид более романтичным.
Покончив с самолюбованием, подошла к окну и попробовала открыть.
— Окна заговорённые, — откликнулась Мэри. — Даже не пытайся открыть или разбить. Эта часть замка вообще под заклятьем её величества, так что о существовании этих комнат никто не знает, будто их и нет в замке. Снаружи через стёкла нас тоже никто не увидит.
— Ну вот, — мои плечи опустились под тяжестью обстоятельств. — Одна тюрьма сменилась другой.
— Виктория, не отчаивайся, — Мэри почувствовала моё состояние. — Рано или поздно что-то изменится. Хоть у тебя не получится выйти отсюда, но мы можем прекрасно проводить время за разговорами. А ещё у нас есть вот что!
Она ткнула пальчиком в большое зеркало в тяжёлой золочёной раме.
— И что особенного в этом зеркале?
— Ты никогда не видела зеркала оповещения? — Мэри сильно удивилась. — Его ещё называют зеркалом обозрения.
— Нет, не видела подобного, — я развела руками и с любопытством уставилась на зеркало, которое, как мне казалось, ничем не отличалось от других.
— Вот пожелай что-то увидеть и тут же увидишь! — глаза Мэри загорелись, будто она открыла мне какую-то страшную тайну.
Я оживилась, глядя на отражающую поверхность.
— Хочу увидеть Ника! — сказала я зеркалу.
Зеркало подёрнулось дымкой, и на нём замелькали неясные силуэты, становясь отчётливее. И тут я узнала
Сердце дёрнулось от радости, а я подалась вперёд всем телом, но Мэри удержала меня: видимо, побоялась, что на эмоциях брошусь внутрь зеркала и поранюсь об осколки.
— Даже понятия не имею, где она может быть, — вёл с ним разговор приятный женский голос, обладательница которого находилась вне зоны видимости.
— Мама! — узнала я голос, бросившись ещё раз к зеркалу, но Мэри была начеку.
— Мне сказали, что она сбежала из дворца, и я решил, что она придёт домой, — голос Ника выдал волнение.
— Нет, ваше высочество, — на сей раз зеркало, словно почувствовав моё желание, показало родное мамино лицо. Измождённое, с впалыми щеками. Голод и тяжёлая работа совсем доконали её. Вздохнув, она продолжила: — Виктория не появлялась здесь с того вечера, как бежала в мистический город. Хвала небесам, что она вообще жива. Если бы не вы, мы бы ничего не узнали о судьбе дочери. Она не прислала весточки.
— Там, где она была, связь с внешним миром невозможна, — оправдал меня Ник.
Он устало сел на шаткий табурет, стоящий возле грубо сколоченного стола и опёрся руками на столешницу. — Ума не приложу, где её искать.
Мама настороженно смотрела на Ника. Наверняка, он уже успел представиться моим мужем, и теперь она изучала новоявленного зятя. Зная её, я понимала, что она сейчас много чего осуждающего сказала бы мне на этот счёт. Да-да, мама, я и сама знаю, что я ему неровня, и что его правящий отец с мачехой сживут нашу семью со свету, и что мужчина с такой родословной просто не может быть мужем такой оборванки, как я. Да, мама, во всём ты права, кроме одного: иногда случаются исключения из правил.
Согнувшись от кашля, в комнату вошёл отец. Совсем сдал за последнее время. Недельная щетина на лице, глаза потухли, ввалились. Я поняла, что надо срочно выбираться из дворца и мчаться домой — отцу необходимо было лечение, и если забрать семью в мистический город, то магия и добрые люди вылечат больного.
— Ты бы оставил свою затею, сынок, — он попроще вёл себя с Ником: видимо, понял, что любовь стёрла границы между нашим происхождением. — Сама объявится рано или поздно. Она девчонка разбитная, негде не пропадёт.
Эх, папа, папа! Твоя девчонка сейчас сидит в западне, не зная чего ждать от коварной королевы.
— Не успокоюсь, пока не найду её, — упрямо ответил Ник.
Раздался стук в дверь. Настойчивый, громкий, пугающий. Мама переменилась в лице, нервно сжав руки, отец зло посмотрел на дверь: так же стучали в ту ночь, когда за мной пришла стража, чтобы препроводить к моему хозяину, купившему меня, как рабыню.
Не дожидаясь, когда кто-то откроет, дверь пнули. Она жалобно грохнула сломанным засовом и, провернувшись на петлях, отворилась, с размаху ударившись о стену.