Коварные игры судьбы
Шрифт:
— Какой ужасный вид, — поморщилась королева, глядя на меня. Сокрушённо покачала головой. — Бродяжка
А чего она хотела? Я несколько дней провела в сырой темнице, и платье моё совсем пришло в негодность.
— Принцесса Виктория, — поправила я её, отчего её причёска опять вздыбилась змеями. И как только король любит эту рептилоидную тварь?
— Слушай ты, принцесса, — осклабилась она, продолжая шевелить «волосами» и шипеть ими, — как только Николаус обнаружил твоё отсутствие, мы сказали ему, что ты убежала из дворца, заявив, что не желаешь быть женой принца. Этот… — она запнулась,
Меня аж пот прошиб от гордости за поступок Ника. Молодец! Так им, так! Только тут же сообразила, что ищет он совсем не там, где может найти.
— И чего вы хотите от меня? — холодно спросила я, злорадно поглядывая на её змеейшество.
— Теперь ты должна переселиться в шикарные апартаменты и сменить гардероб, чтобы мы могли представить тебя при дворе в качестве гостьи.
— Но я не гостья! Я — жена принца, то есть — принцесса! — заметила я. Хоть мне этот титул совсем не грел душу, но позлить королеву стало для меня делом чести.
— Деточка, — зашипела она, сменив тон на доброжелательный, — не знаю, почему ты величаешь себя так. И не понимаю, зачем его высочество поддерживает миф о твоей с ним свадьбе. Ведь единственный союз, который может связать наследника престола с его избранницей, должен заключаться в присутствии августейшего короля — отца принца, и при этом союз освещается по всем законам магической силы. Только тогда он считается нерушимым.
Вот так выдала! Где бы мы в мистическом городе нашли отца Ника, да ещё и все законы магии соблюли, когда они там где-то действуют, а где-то нет.
— Если необходимо строго следовать церемонии, то я не прочь поучаствовать в ней на правах невесты, — холодно заявила я, видя, как королева пытается сохранить маску приличия на лице, в то время как причёска выдала все её отрицательные эмоции.
Помолчав, она прошлась по моим «апартаментам», брезгливо поднеся к носу платочек. Затем остановилась, видимо, приняв какое-то решение, и, изобразив подобие улыбки, заявила:
— Его величество страдает из-за вторичного ухода сына. Поэтому мой долг сделать всё возможное, чтобы осчастливить супруга. Так что, Виктория, — она чуть не подавилась, произнося моё имя, — я предлагаю тебе перемирие. Война не пойдёт на пользу ни одной из нас. Поэтому сейчас тебя отмоют, причешут, переоденут и поселят в шикарных покоях. Только ты должна будешь хранить молчание о той неприятности, что случилась с тобой при прогулке по дворцу, когда ты заблудилась и провела несколько дней в отдалённых закоулках замка!
— Что за нелепость? — фыркнула я. — Меня насильно затолкали в эту зловонную яму, а потом ещё я должна врать, что сама заблудилась? В подобный бред не поверит никто!
— Так вот, дорогая Виктория, — льстивый голос стал мне надоедать, — ты должна сделать всё возможное, чтобы тебе поверили, а то может так случиться, что место в этой комнате займут твои младшие сёстры. Три прелестных ангелочка будут расти, не видя солнечного света. А двое братишек мы отправим на галеры.
— Они же дети! — вскипела я, разволновавшись
— Не такие уж и маленькие, — отметила королева и тут же дала понять, что знает о моей семье больше, чем мне думалось: — Мальчикам по двенадцать и тринадцать, так что справятся. Правда, недолго протянут, но на галерах всё равно никто долго не живёт. А вот сёстрам-близняшкам уже четырнадцать и младшей одиннадцать. Прекрасный возраст, чтобы понравиться мужчинам, посещающим дома терпимости.
В голове у меня будто взорвалось. Я накинулась на королеву и повалила её, пытаясь задушить. Та захрипела. Охранники попытались оторвать меня от гадины, но моя хватка оказалась крепкой. Королева закатила глаза. Мои руки кто-то разжал. Королева задышала.
— Ах ты мразь! — выкрикнула я и ухватила её за шипящие и извивающиеся «волосы».
Меня снова попытались оттянуть, но это было невозможно. Злость придала мне невероятные силы. Перехватив «волосы» получше, я принялась дубасить королеву головой об пол. Королева жалобно кричала, змеи кусались, охранники тянули меня, но я продолжала. Тут я ощутила тупой удар по голове и, обмякнув, завалилась на королеву.
Очнулась уже на кровати с балдахином. Я находилась в шикарной комнате с золочёной лепниной, изысканной мебелью и широкими окнами, впускающими море света. Стены обиты изумрудным атласом, с потолка свисает хрустальная люстра, а большие цветы в резных кадках делают комнату похожей на сад. С непривычки зажмурилась, будто меня ослепила вспышка молнии.
— Вы очнулись, мэм? — услышала заботливый незнакомый голос девушки. — Скоро привыкнете к свету.
Прикрыв ладонью свет от окон, открыла глаза и посмотрела на юную особу, стоящую у кровати. Это была светловолосая, милая девушка с пухлыми губами и молочно-белой кожей, как у фарфоровой куклы. Волосы забраны в пучок на затылке, худенькая, одета простенько. Глаза большие, карие, как у пугливой лани и такие же настороженные.
— Вы кто? — спросила я, садясь. Голова зашумела, закружилась, но я удержалась, чтобы не упасть.
— Ваша служанка, мэм.
Надо же, дожилась! Теперь у меня ещё и служанка есть, хоть ещё недавно единственными живыми существом возле меня были мыши.
Я кивнула, и заявила:
— Давай-ка забудем о том, что ты служанка и представим, что мы с тобой подружки. Так будет лучше.
— Не положено, мэм, — смущаясь и краснея, ответила девушка.
— Но я так хочу, — решила я воспользоваться положением.
— Как скажете, мэм, — она послушно поклонилась.
Тьфу ты! Ну что за раболепство! Аж противно! Я ничем не лучше неё, чтобы она кланялась, да «выкала» мне.
— Как тебя зовут? — сразу приступила я к знакомству.
— Мэри, мэм.
— Так вот, Мэри, ещё раз услышу «мэм» и пожалуюсь его величеству, что ты меня не слушаешься и не хочешь стать моей подружкой, — в шутку заявила я.
Но Мэри это не показалось шуткой. Она побледнела и часто задышала. Кажись, я переборщила и чрезмерно вжилась в роль «знакомой» короля.
— Да, конечно, — бедная девушка готова была упасть от страха. Неужели она думает, что я — знатная дама?
Я открыто улыбнулась и, похлопав по кровати рядом с собой, сказала: