Коварные пески
Шрифт:
Она устремилась ко мне, кокетливо грозя мне пальчиком. В волосах у нее я заметила зеленые бантики — под цвет платья.
Она, должно быть, уловила мой взгляд, дотронулась до них.
— Всегда, заказывая себе новое платье, я обязательно делаю бантики из того же материала. У меня для каждого платья свои бантики.
На ее лице появилось довольное выражение, и, казалось, она ждала, что я выкажу одобрение ее сообразительности. Манерой держать себя и голосом эта женщина походила на девочку. Когда же она приблизилась, меня вновь повергло
— Знаете, а вы очень изменились со дня своего приезда, — сообщила она.
— Неужели это возможно за такое короткое время?
Мисс Стейси села рядом со мной.
— Здесь так тихо. Прелестный маленький сад, вы не находите? О, нет смысла спрашивать. Вы бы не приходили сюда, если бы думали иначе. Здесь чувствуешь себя защищенным от других людей. Но это не так.
— В каком-то смысле это так. Сюда почти никто не заходит.
— Со временем вы поймете, что я права. Вы мне кажетесь очень умной. И знаете об очень многих вещах помимо музыки.
— Спасибо.
— И… я рада, что вы приехали сюда. Я уже твердо решила написать ваш портрет.
— Это очень любезно.
— Но это может оказаться и не столь уж любезным, — рассмеялась мисс Стейси. — Некоторые художники отнюдь не любезны, потому что они пишут то, что видят, и может случиться, что они увидят не то, что хотелось бы их моделям.
— Но мне было бы интересно узнать, что вы обо мне думаете.
Она, кивнув, добавила:
— Но надо еще немного подождать.
— Конечно. Мы ведь виделись всего один раз.
Мисс Стейси рассмеялась.
— Но я-то видела вас много раз, миссис Верлейн. Вы меня очень интересуете.
— Приятно слышать.
— Но это опять же может оказаться не столь приятным. Все зависит…
Она прижала руку к губам, словно молоденькая девушка, которая что-то скрывает. Вот еще одна из семейства Стейси, кто вызывает во мне постоянную тревогу.
— Я видела вас сегодня, как вы шли домой… — сказала мисс Стейси, закивав, как китайский болванчик. — С Нейпьером.
Хорошо, что я не покраснела и не выдала своего смущения.
— Мы случайно встретились… на раскопках, — поспешно объяснила я, и тут же поняла, какую глупость сделала, ведь мое объяснение можно было принять за попытку оправдаться.
Мисс Стейси опять качнула несколько раз головой, что, вероятно, должно было означать, что она — мудра и все прекрасно понимает.
— Вы интересуетесь римскими развалинами, миссис Верлейн?
— Когда здесь нашли римское поселение, это у многих вызвало большой интерес.
Мисс Стейси внимательно оглядела меня, проказливо смеющиеся глаза засверкали в складках старческих век.
— Но некоторые все же проявляют больше интереса, чем другие. Вы согласны?
— Вполне.
Мисс Стейси встала и, прижав руки к груди, торжественно провозгласила:
— Я тоже могу показать вам интересные развалины, и совсем
— Развалины? — удивилась я. Она поджала губы и кивнула.
— Да. Пойдемте! — Она протянула руку, и мне ничего не оставалось, как взять ее, как только посчитала удобным.
— У нас здесь еще есть развалины. Вы их тоже должны увидеть, раз вы всем здесь так живо интересуетесь.
Она быстро подскочила к кованой железной калитке в стене и, открыв ее, замерла с таинственным видом, будто маленькая фея из старинной сказки. Мне передалось ее волнение, и с бьющимся сердцем я приблизилась к калитке. Почему в этом доме все ведут себя так странно?
— Развалины, — шептала мисс Стейси, словно бы для себя самой. — Да, это, конечно, развалины. Хотя и не римские. Однако почему у Стейси не могут быть свои развалины, как у римлян? — У нее вырвался тонкий смешок.
Я прошла через калитку. Мисс Стейси закрыла ее и пошла немного впереди по обсаженной кустарником аллее, время от времени оборачиваясь и глядя на меня со своей детской проказливой улыбкой.
Она провела меня в ту часть парка, где я еще не бывала. Мы вышли по тропинке к небольшому ельнику. Густые хвойные лапы, как мантии, окутывали деревца с верхушки до земли.
Тропинка петляла дальше среди елей. Следуя за мисс Стейси, я вдруг подумала: а не тронулась ли слегка умом эта женщина.
Наконец я увидела то, для чего мисс Стейси привела меня сюда, — нечто похожее на белую цилиндрическую башню. Мисс Стейси подбежала к ней.
— Вот эти развалины, миссис Верлейн! Смотрите! — позвала она.
Подойдя ближе, я увидела, что это не башня, а остов какого-то строения, кладка внутри почернела от копоти. Строение было небольших, крыша почти разрушена, и через нее проглядывало небо.
— Что это? — спросила я.
— Остатки постройки, — ответила мисс Стейси. — Сгоревшей постройки.
— Здесь был пожар?
— Да. Не так давно, — и многозначительно добавила:
— Это случилось после приезда Нейпьера.
— Но что здесь было до пожара?
— Это была маленькая часовня… красивая маленькая часовня, построенная в честь Боумента. После того, как Нейпьер убил брата, отец построил эту часовню, куда он мог приходить… куда все мы могли приходить… чтобы в молчании, вдали от всех думать о Боументе. Часовня простояла здесь много лет и вот…
— …Она сгорела, — договорила я.
Мисс Стейси приблизилась ко мне и прошептала:
— Да, после приезда Нейпьера.
— Как это произошло?
Глаза маленькой женщины засверкали.
— Злая проделка… Нет… не проделка. Преступление.
— Вы хотите сказать, что кто-то сделал это нарочно? Но зачем? Какой в этом смысл?
— Из ненависти к Бо. Потому что Бо был хорошим и красивым. Вот почему.
— Вы полагаете… — я не решилась продолжить, но мисс Стейси сказала:
— Вы должны договаривать, миссис Верлейн. Так что же я полагаю?