Коварные пески
Шрифт:
— Действительно всегда?.. И все же я возьму на себя смелость возразить вам.
— Для этого нужно не так уж много смелости.
— В таком случае мне придется доказать вам, что я прав, а вам придется набраться терпения.
— Почему?
— Потому что вы должны будете смириться с моим присутствием рядом с вами, иначе у меня не будет возможности подтвердить свою правоту.
— Мне с трудом верится, что вам самому хочется быть в моем обществе.
— И тут я снова должен возразить вам, миссис Верлейн.
Я насторожилась и слегка от него отодвинулась.
— Я вас не понимаю, — сказала я.
— Но разве это
— Как странно.
— Ничего странного. Я знаю, что вы и у других вызываете интерес. Во всяком случае у одного человека уж точно вызывали. Я имею в виду вашего гениального маэстро.
— Прошу вас не говорить так о нем, — поспешно сказала я. — Он был действительно гений, и говорить о нем с такой насмешкой только из-за того, что…
— Из-за того, что я сам не обладаю теми достоинствами, которыми обладал он. Вы это имеете в виду? Каким же жалким в таком случае кажусь я вам на его фоне.
— V меня и в мыслях не было вас сравнивать.
Мне стало не по себе. К чему он клонит? Может быть, таким извращенным образом он проявляет ко мне свою благосклонность. Происходящее напомнило мне сцену из французского фарса, который мы видели с Пьетро в Комеди Франсез. Жена Нейпьера с любовником в одном конце ельника, а в другом ее муж ведет двусмысленную беседу со мной.
Мне бы давно следовало уйти. Но тогда он направится к развалинам часовни… Нет, мои опасения лишь предлог, чтобы остаться. Возможно, в глубине души меня к нему тянет.
Все в этом доме запутались в своих делах и чувствах.» Мне до этого нет никакого дела «, — старалась я внушить себе. И все-таки мне действительно было жаль Эдит, и я знала, что если ее сейчас обнаружат с любовником, то может случиться самое для нее худшее. Нейпьеру она безразлична, но какова будет его реакция, если он вдруг узнает, что обманут. И если Эдит ждет ребенка, он может от него отказаться, и тогда в этом доме случится еще одна трагедия.
— Надеюсь, вы извините мое негалантное поведение, — дошел до меня его голос. Звучал он мягко и вкрадчиво. — Понимаете, мне было семнадцать, когда я застрелил брата, и тогда же застрелилась моя мать. — Он словно упивался своими словами, произнося их медленно, с чувством. — После этого я уехал на другой край света. Там совсем иная жизнь. Грубая, суровая жизнь. И для светского общения там нет элегантных женщин вроде вас.
— Но теперь у вас есть жена.
— Эдит — совершенный ребенок, — небрежно бросил он.
Но я не смогла стерпеть такое отношение к Эдит.
— Да, она еще молода, — наставительно произнесла я. — Но мы все такими были, и это быстро проходит.
— У нас с ней нет ничего общего.
« Он уже второй раз повторил эту фразу «, — смятенно подумала я. Неужели он этим хочет сказать, что предпочитает ей меня. Я вспомнила про мать Оллегры, цыганку. Каким образом он ее добивался?
— Взаимные интересы супругов формируются годами, — сказала я.
— Вы идеализируете семейную жизнь, миссис Верлейн. Хотя как же я забыл! У вас ведь самой был идеальный брак, не так ли?
— Да! — с нажимом произнесла я. — Именно.
И я снова почувствовала в голосе Нейпьера насмешливый холодок.
— Как жаль, что я не встретил вас до вашего замужества.
— Зачем же?
— Чтобы знать, как оно вас изменило. Вы учились музыке, жаждали славы. Я думаю, каждый из вас тогда этого жаждал. Все
— А вы… что вы испытывали до того…
Я запнулась, и он закончил вместо меня;
— До того, как прозвучал тот роковой выстрел?
— О, одну лишь зависть и злобу, одну лишь ненависть, ну и прочие гадкие вещи.
— Почему вы все время стремитесь внушить мне, что вы порочный человек?
— Я хочу опередить других. Вот почему, Кэролайн.
Я невольно отшатнулась.
— Ах, простите, я, кажется, снова проявил невоспитанность. Мне не следует называть вас по имени.» Миссис Верлейн, как поживаете? Какой прекрасный день, не так ли? Скоро пойдет дождь «. Вот что мне следует говорить. Какая скука! Какая смертельная скука! В Австралии мы никогда не вели беседы. На это просто не было времени. Я много тогда думал о доме… о той чудесной светлой жизни, которая была бы в нем, если бы Бо остался жив. Я мог бы с ним о многом поговорить. Он был таким остроумным и веселым, он знал, что такое радость. Поэтому говорили, что я завидую ему. Зависть самый большой грех из всех семи наших смертных грехов, согласны?
— Но с прошлым покончено. Почему вы, ради всего святого, не решите раз и навсегда, что прошлое уже в прошлом.
— По той же причине, почему вы сами не можете забыть прошлое. Так что вам ли говорить об этом? Вы думаете о прошлом все время. Вы даже приукрашиваете его. Делаете из него сплошную идиллию. И сама в нее верите. Я, по крайней мере, стараюсь видеть вещи такими, какие они есть.
— Тогда вы должны знать, что тогда произошла трагическая случайность.
— Послушайте, но почему же тогда все уверены, что это не было случайностью? Вот если бы я был другим… Все знали, что у меня плохой характер, что я часто впадаю в мрачное настроение… что у меня бывают вспышки гнева… Вот если бы Бо застрелил меня, тогда бы, поверьте, все стали говорить, что это произошло случайно.
— Вы все еще испытываете к нему зависть?
— Я? Видите, как разговор с вами помогает мне узнать самого себя.
— И все-таки хорошо бы вам не ворошить прошлое. Начать все с начала.
— А вы могли бы? — спросил он с надеждой.
— Я пытаюсь.
— И вы сможете, — сказал он и затем добавил:
— Возможно, мы оба сможем.
Нельзя сейчас встречаться с ним взглядом. То, что я могу в нем прочесть, мне знать ни к чему. Надо во что бы то ни стало сейчас же уйти.
— Спокойной ночи, — сказала я быстро и направилась по лужайке к дому. Он двинулся следом. Когда перед нами возникли темные мощные стены замка, я подумала: Эдит сейчас в лесу со своим возлюбленным, а я здесь с ее мужем. И еще одна мысль промелькнула у меня в голове: мог ли кто-нибудь видеть, как мы с Нейпьером возвращаемся к дому.
6
Когда на следующий день я пришла в дом священника, то застала миссис Ренделл в полном негодовании. Джереми Браун все-таки уехал, и теперь у настоятеля будет работы сверх всякой меры. Миссис Ренделл просто в отчаянии, не зная, как ему удастся и вести занятия с девочками, и исполнять свои обязанности настоятеля прихода. Миссис Ренделл хотела, чтобы я сообщила миссис Линкрофт, насколько трудно ему будет совмещать все эти дела, и вряд ли он сможет продолжать занятия с Оллегрой и Элис.