Коварные ступеньки
Шрифт:
Он что-то ещё бурчал себе под нос, ворчал, отвернувшись от нас, но Ваня глазами указал мне на выход. Мы осторожно убрали все журналы на место и на цыпочках прокрались к дверям.
— Он всех не любит или конкретно тебя? — заинтересовалась я, когда мы оказались на свежем воздухе и тут же спохватилась: — Ой!
— Ты, главное, на уроке не ляпни, а наедине — ничего страшного, — усмехнулся Ваня, засунув руки в карманы.
— Гора с плеч! Тогда я на уроке буду молчать как рыба. А то и так среди остальных выделяюсь, — решила я.
— Это точно. Вы в Иркутске, что ли,
— На факультативе разбирали, да и дома я иногда для себя варю, — не моргнув глазом соврала я. В первый день полночи не спала из-за этого треклятого вопроса.
— Первый раз вижу такую заинтересованную учёбой девушку…
Я посмотрела на него с недоверием. Казалось, когда мы разговаривали в последний раз, он чуть ли не комплексовал из-за составленного мной списка зелий. А сейчас… флиртует, что ли? С ученицей?
— Разве это учёба? Это для себя. Очень многое по хозяйству нужно: то пятно на диван поставишь и срочно надо оттереть до прихода мамы, то голос пропал, то волосы перекрасить подруга захотела, то…
Внезапно я прикусила язык. Нет, наверное, о том, как я обливала ребят с параллели всякой пакостью за лишние слова и косые взгляды, рассказывать не стоит. Это на работе можно, а тут опыт ещё пригодится.
— …то ещё что-нибудь приключится. Так что с тем дедушкой не так? Он людей не любит? — вернула я разговор в безопасное и даже полезное русло.
— Скорее конкретно меня, ты правильно угадала. Я не в ладах со знахарством. Да и… не только с ним. Я плохо запоминаю заклинания, с ритмом путаюсь, строчки местами переставляю… Как доучился — непонятно.
— Это всё словеска виновата, — важно заметила я. — Без неё все предметы намного проще становятся.
— Может быть, я не проверял. Мне без предметов в принципе оказалось проще.
Тут я не могла не согласиться. Потом мы как-то перешли на зелья. Он рассказал, как зарабатывал на лёгких дурманах в старших классах. Я мысленно прикидывала, по каким статьям бы он прошёл, подай кто заявление. Показывать свои обширные знания в этой области не стала, про яды тоже не заикнулась, хотя специалистом в отравлениях разной степени тяжести была со школьной скамьи. Но, чтобы поддержать тему, скромно делилась своими находками в бытовых зельях, не упоминая, что нужны они мне были, когда мы всем классом отмывали последствия других своих зелий.
Сначала мы просто гуляли, потом я увидела двухместные качели… Я залезла бы туда, даже если бы мне не приходилось притворяться школьницей, а так меня вообще ничего не сдерживало.
…В нашу с коллегой комнату я добралась уже тогда, когда Соня спала без задних ног не первый час. И Ваня меня провожал.
ПРОЛЁТ СЕДЬМОЙ — СО СПОКОЙНОЙ ЖИЗНЬЮ
Работая в маглиции, особенно если постоянно разъезжаешь по служебным командировкам, можно увидеть многое. Но с партой, укрытой скатертью, и крутящимся креслом вместо стула, я ещё ни разу не встречалась.
— А что учительница скажет? — заинтригованно поинтересовалась я у заискивающе глядящего на
— Да она даже не заметит! — заверил меня сосед по парте.
Я посмотрела на парня ещё раз, недоверчиво. Вроде, весь день мы вчера гуляли с Ваней, а выглядит это так, будто моим кавалером был Макс. Непонятно…
— Она слепая, что ли? — засомневалась я и принялась скатерть снимать.
Макс попытался перехватить, но я оказалась проворнее. В итоге увидела исписанную бранными словами парту. Читала я внимательно, но ничего интересного так и не нашла. Ребята, дурманы и зелья которых я разгадывала, обладали куда большим словарным запасом, так что новых титулов не прибавилось. Скудно, товарищи, очень скудно. И стоило при таком калечить школьное имущество всего лишь на один урок?
— Стул тоже возвращай, — велела я соседу, пока подошедшая уже половина класса с замиранием сердца смотрела на мою реакцию. — Реанимировать будем.
Глянул парень на меня скептически. Видимо, что стул, что парту он уже посчитал безвременно почившими и восстановлению не подлежащими. Но я доставала из своих заначек самый невероятный пятновыводитель из всех придуманных волшебниками и готовилась к очистке.
Столешница оттёрлась легко — чернила поддавались и неколдовской чистке, что уж говорить о зелье. Стул залили клеем, который не так просто, но тоже отходил. Мне казалось, я успею до начала урока, однако насмешливый бас оторвал меня отдела:
— Что, зелье первой необходимости?
— Второй. Первое — универсальное противоядие, — поправила я и посмотрела на учителя.
Моргнула. У нас, вроде, была география, но этот шкаф на тоненькую сякающую географичку никак не походил. Неужто есть в жизни справедливость и её уволили?
— Я заменяю Марину Николаевну, — развеял мои мечты шкаф. — Меня зовут Анатолий Никитич. Раньше я просто тоже в Иркутской школе работал, потом вот переманили.
— А Марина Николаевна где? — подали голос с задней парты. Да, этот-то мой фокус с указкой быстро просечёт, особенно если у нас преподавал…
— Служебная командировка, — пожал плечами учитель и мигом прекратил посторонние разговоры внеплановым опросом.
А я всё сидела, глядела на карту мира, которую помнила уже так себе, и думала, что за безалаберность отправлять учителей в служебные командировки в начале года…
Заняться вопросом воспитания одних слишком обнаглевших птичек я хотела сразу после занятий, ибо я не Ваня и такое спускать не собираюсь. Но стоило мне выйти из учебного корпуса, как меня отловил директор.
— Лидочка, там тебя возле входа посетитель ждёт, — сказал он и, не дождавшись реакции, рванул куда-то дальше. Кажется, его самого ждало продолжение ремонта.
Посетители мне были не нужны, но, на всякий случай, директора я послушала. Вообще могли бы и на территории меня поискать — охрана как-то спокойно всех впускала. Но нет, у самого входа послушно стоял… Нестеренко с розочкой и коробкой конфет.
Я специально огляделась по сторонам. Больше никого рядом с входом не заметила, да и вряд ли Нестеренко пришёл к кому-то другому.